Заночевали на знакомой поляне, а ранним утром, не желая больше тащиться вместе с повозками, Коловрат оставил с ними большую часть людей и за старшего одного из смышленых ратников, наказав, чтобы двигались с прежней скоростью. А сам, прихватив только пятерых и Ратишу верного, поскакал галопом в Рязань. Сократив себе время в пути почти что вдвое, к обеду всадники были уже на месте, въехав в город через Южные ворота. Миновав Успенский и Борисоглебский соборы, они оказались посреди Столичного города. Здесь уже вовсю кипела торговая жизнь, слышны были крики людей, запрудивших улицы и яростно торговавшихся за каждую монету, а вдалеке привычно дымили кузни да мастерские ремесленников. Поначалу Евпатий сразу же хотел направить небольшой отряд в сторону кремля, возвышавшегося надо всем городом на холме, но, поразмыслив, рассудил иначе и решил сначала заехать домой, переменить платье. Негоже было являться пред светлы очи Юрия Игоревича в дорожной пыли. Князь хоть и наказывал сразу к нему прибыть для разговора, но дело по всему было не слишком срочное. А потому стоило сначала привести себя в порядок, прежде чем являться в кремль. Если князь вообще его сегодня примет.
Словно в ответ на его мысли у самых Спасских ворот на въезде в Средний город они повстречали главного княжеского приказчика Даромысла. Богато разодетый, со свитой из десятка приказчиков, тот объезжал купеческие лавки и, по всему видно, делал закупки для княжеского двора. Увидав отряд ратников во главе с тысяцким, Даромысл поприветствовал прибывшего боярина.
– И ты будь здрав, – кивнул в ответ ему Коловрат, замедляя ход коня у крыльца очередной лавки, куда только что намеревался войти Даромысл, но остановился, не дойдя пары шагов. – У себя ли князь наш? Велел он мне явиться к нему сразу, как приеду.
– Так нет его, Евпатий Львович, – ответил Даромысл, не слишком обрадованный, что его отвлекли от важных дел, – еще вчера вечером в Пронск уехал к брату своему Ингварю.
– В Пронск? – не слишком удивился Евпатий, хотя это известие отчего-то заставило его насторожиться. Слишком уж часто за последние дни он вспоминал этот город. – Надолго ли?
– Сказывал, дня на два, а может, и больше, – пожал плечами Даромысл, нетерпеливо поглядывая на дверь лавки, от которой его отделяло всего несколько шагов. – Он князь, никому не отчитывается.
– Ну, ясно, – кивнул Евпатий, словно разговаривая сам с собою, – значит, ни завтра, ни послезавтра его, вероятно, не будет в городе. А что воевода Богдан?
– Так с ним и уехал, – удивился княжеский приказчик, – сказывают, он с Ингварем в поход должен отправиться скоро. Тебе ли не знать, Евпатий Львович. Ты же заместо него в Рязани остаешься город сохранять.