Наконец, Лютобор спустился вниз. Надел поданный слугой шлем и запрыгнул в седло своего коня. Выехав на середину строя, он вынул меч из ножен, а затем повернулся в сторону холма, словно ожидая от Евпатия условленного знака.
И потомок донских казаков махнул рукой, посылая в бой войска. Однако, стоя на холме возле алого шатра и возвышаясь над своей армией, Евпатий ощутил себя в эту минуту не русским князем, а каким-то татарским ханом, которые не имели обыкновения скакать с мечом в гущу схватки, а наблюдали за ней свысока, с какого-нибудь холма. Вот прямо как сейчас Коловрат. На мгновение, когда, повинуясь его жесту, две тысячи всадников рванулись навстречу друг другу, ему даже стало совестно. Но затем он взял себя в руки, успокоив рассуждениями о том, что про татарских ханов здесь еще толком никто не слышал и уж точно не видел, как они воюют. Так что можно не изводить себя глупыми сомнениями, а заняться отработкой новой для русской армии тактики на том простом основании, что полезным может быть все, что поможет победить более многочисленного врага. А если у кого это и вызовет вопросы, на то ему наплевать. Главное победа.
Сражение прошло именно так, как он и рассчитал. Даже немного разочаровав новоявленного полководца. Сначала две лавины людских тел сшиблись по всему фронту, поломав немало копий, а затем схватились за клинки, от души осыпая противника ударами тупых мечей. Так продолжалось некоторое время, пока напор не ослабевал с обеих сторон. Но вскоре одна армия стала продавливать другую. И не где-нибудь, а именно в центре, потому что у второй центр был заметно слабее флангов. Почуяв слабину противника, первая армада продолжала напирать со всей дури, опьяненная близким успехом, и оттеснила своего противника почти к самому лесу. Но здесь положение быстро изменилось. Увлекшись атакой, тысяча воинов под командой храброго Гордияна упустила момент, когда фланги противника оказались далеко в тылу, и молниеносным движением конной массы замкнули кольцо окружения. Порядки нападавших быстро смешались, потеряв направление главного удара. Сражение длилось еще битый час – все-таки в нем участвовали русичи, которые не привыкли сдаваться противнику и стояли до конца, но Лютобор уже не упустил победу. Постепенно его ратники загнали к оврагу у стен Рязани и «добили» всех своих противников, сами «потеряв» не более четверти людей.
– Да, – глубокомысленно изрек Евпатий, глядя, какие плоды приносила раз за разом эта обманная тактика ложного отступления при столкновении с тактикой открытого прямого удара русской конницы, рассчитанного на силу и удаль воинов. – Все-таки хитрость степных азиатов кое-чего стоит. Не зря эти подлецы уже полмира захватили. Меч в соломе вязнет.