Антонина и Артур сидели при самом входе. Тут и музыка звучала тише, и не так душно было… Дождь кончился, к ночи потеплело, водителей осталось не более десятка. На столе стояли бутылки с пивом, графинчик с водкой, какая-то закуска. Антонина и Артур посматривали на происходящее, на неуклюже танцующего охранника.
— Полный дубаревич, — хохотнул Артур, потягивая пиво. — Где ты откопала этого дебила?
— Там же, где и тебя, — уже довольно хмельная Антонина взяла графинчик. — К нашему берегу что ни приплывет — не дерьмо, так щепка. — Налила в стакан, как бы про себя пробормотала: — Когда входишь в дом, всегда оглядывайся.
— Что? — не понял Артур.
Антонина подняла голову, с прищуром посмотрела на него:
— Вот когда ты первый раз вошел в мой дом, ты огляделся?
— Зачем?
— Затем, что положено. Мало ли кто стоит за спиной. Черт или ангел.
— Я не понял?
— Не понял, значит, поехали. — Антонина приготовилась выпить.
— Может, хватит? — попробовал остановить ее Артур.
— Боишься, что сопьюсь?
— Второй графин наворачиваешь. Мишкиного примера мало?
— А может, меня тянет к нему?
— Успеешь. Поживи год-другой.
— А я на большее и не рассчитываю. — Антонина выпила, заела сухой соленой рыбкой. — А я ведь встречалась с твоей зазнобой.
— В курсе.
— Что скажешь?
— Лучше промолчу.
— А мне интересно. Ну? — Антонина попыталась взять Артура за подбородок, но Гордеев резко отбросил ее руку:
— Дуры, что одна, что вторая.
— Не, — хмельновато покачала головой Антонина. — Настя не дура. Это я пришибленная. А она другая. Хитрая, железная. Знаешь, что она заявила? Заявила, что я купила тебя. Представляешь?
— Сказал же, дура.
— А может, я и правда тебя купила?
— Тося, хватит. Закругляйся и топаем домой. Еле языком ворочаешь.
— Не ори и не груби, — подняла палец Антонина, снова налила водки. — Народ кругом, — сделала глоток, закусывать не стала. — Ты каким сюда приехал?
— Каким?
— Голодранцем! В одной футболке. По-людски выражаться и то не умел. А сейчас? Сейчас герой. Хозяин! На всех покрикиваешь, командуешь, голос повышаешь. Бабы шеи сворачивают. А все почему? Потому что попал в хорошие руки. Одела, обула, пригладила, прихорош… прихорошела. На «мерсе» раскатываешь. Разве не то говорю?
— То. Пошли. — Артур поднялся. — Достала, ей-богу.
— Сядь. — Она заставила его сесть. — Я не все еще сказала. — Антонина помолчала, с трудом собираясь с мыслями. — Я сейчас о другом. — Она дотянулась до его руки, крепко и нежно сжала ладонь. — Хочу составить на тебя завещание.
— Ты чего? — крайне удивился Артур. — Какое завещание? На что?
— На все, что осталось после Михаила.