— Блин… — Гордеев раздосадованно поднялся, подошел к окну, стал смотреть вниз.
Во дворе можно было наблюдать привычную гостиничную жизнь: отъезжали-подъезжали крытые грузовики с бутилированной водой и продуктами, таскали ящики грузчики, выскакивали из ресторана работники в белых передниках.
Антонина подошла, прижалась к спине Артура, какое-то время молчала.
— Я поеду, — произнесла наконец тихо.
— Так будет правильно, — согласился Артур. — Совсем уже ночь.
Она нежно поцеловала его в губы, стала одеваться. Артур, отхлебывая вино маленькими глотками, наблюдал за ней.
— Что? — повернулась Антонина, заметив его взгляд.
— Только сейчас заметил, что ты красивая.
— А раньше не замечал?
— Замечал, но не очень. Сейчас особенно.
Антонина подошла к нему, благодарно по-матерински поцеловала в обе щеки.
— Живи пока тут, никто не тронет. — Она достала из сумочки пятитысячную купюру. — Если проголодаешься, хотя Светка без того подкормит, — затем протянула старый мобильник Артура. — Твой?
— Ну мой. Его ж Мишка выбросил. Где взяла?
— Нашла. В списке одни девки, паразит. Набирай с него, чтоб не засек. А лучше сама буду звонить, так надежнее. — Она снова поцеловала его, на этот раз в лоб, и шутливо погрозила: — Только гляди, со Светкой не выпивай. Она любит молодых парней, своего не упустит.
В номер постучали — осторожно, негромко. Антонина поправила одежду, подошла, открыла.
Хозяйка гостиницы, полная, грудастая, с пережженными пергидролью волосами, переступила порог. Оценивающим взглядом окинула молодого любовника Антонины.
— Не помешала? — понимающе хохотнула. — Уже пора. Решила потревожить.
— Мы готовы, — кивнула Антонина.
Она хотела было шагнуть к любовнику, но вдруг остановилась, с печальной улыбкой сжала ладонь в кулак, подняла его.
— Пока! — и вместе со Светланой покинула номер.
Гордеев положил деньги в карман, сделал музыку погромче, подлил вина в фужер, подошел к окну, выходящему на улицу.
Проследил, как Антонина в сопровождении хозяйки вышла из главного входа, бросила взгляд на его окна, села в машину и уехала.
Домой приехала Антонина, когда было уже темно.
Двор был погружен в полумрак, свет почти нигде не горел.
Антонина перехватила с руки на руку сумку, торопливо направилась к дому и тут увидела вышедшего навстречу мужа.
Оба остановились, оба молчали, глядя в упор друг на друга.
Михаил ударил ее неожиданно — с короткого размаха, сильно, с накопившимся гневом. Потом добавил еще и еще… Она попыталась защищаться, но муж не останавливался, продолжал наносить удары, пока Антонина не упала.
Савостин бил ее лежачую. Ногами, без остановки, яростно, не говоря ни слова, только тяжело дыша и болезненно мыча.