– Никаких, – напряженно кивнул космодесантник, не приняв шутливого тона. На этот раз смешливых искорок в глубине серых глаз видно не было даже в помине. – Можно. Сейчас поделим на всех.
Алексей понимающе хмыкнул про себя: понятное дело, переживает, как там их судьбу решат. Ну и нашу заодно. Вдруг сейчас из портала полезут такие же, только в броне покруче да с какими-нибудь супер-пупер-транглюкаторами-дезинтеграторами, от которых уж вовсе ничего не спасет? И как им тогда поступать? По уставу – или по душе? Переживают мужики, как все сложится – а то б он сам в подобной ситуации не переживал! Вот, к примеру, проваливается он со своими братишками-десантами в полном обвесе да с оружием в какой-нибудь тыща восемьсот двенадцатый, и со страшной силой мочит всяких там французских евроинтеграторов первой волны, помогая нашим. Штабы, там, выбивают, тыловиков громят, вот-вот самого Наполеона в плен возьмут. Хорошо так мочит, уж и Москву палить не нужно, и Бородинская битва под вопросом. Нет, сначала, понятно, шок: «А-а-а, все пропало, мы все погибнем!» Хорошо, если спиртяга найдется, или что там тогда пили? Но потом втягиваются – нужно ж предкам помочь, чай, не чужие! И тут – р-раз! – и хронопортал нарисовался: мол, возвращайтесь живенько, приказ такой! А не послушаете, так силой обратно затащим, а товарищей, что с вами плечом к плечу сражались, гусаров там каких, или уланов (чем они отличаются друг от друга, Леха понятия не имел, хоть и смотрел какой-то старый советский фильм, в котором еще одна девчонка в мужика переодевалась, чтобы на войну попасть) во избежание изменения исторической реальности придется того, подчистить. Ну, или не подчистить, поскольку это тоже может на ход событий повлиять, а просто оставить без подмоги во вражьем тылу. И как бы он в подобной ситуации поступил? А товарищи его? Вот то-то же…
Еще в прошлый раз вполне освоившийся с иновременными пищевыми рационами, Леха «разогрел», сильно сжав в ладони и выждав положенные полминуты, брикет для Ирки, а затем и для пленного. На сей раз это оказалась не рисовая, а гречневая каша, понятное дело, тоже с мясом и специями. Но тоже достаточно вкусная, кстати. Остальные – Батищев с Борисовым – справились сами.
Наклонившись над абверовцем, десантник протянул уже ничему не удивляющемуся гитлеровцу вскрытую упаковку:
– Как там это, битте, короче! Держи, фриц, вкусно, гут! – и на всякий случай звучно почмокал губами, словно разговаривая с дикарем-аборигеном. – Ням-ням! Ах да, погоди секунду, сейчас руки развяжу, не с ложечки ж тебя кормить.