- Парень? Э-эй, слышишь меня? - Артис медленно повернулся к источнику голоса, еще крепче сжав лопату. Его безжизненные глаза, тускло мерцая в лучах заходящего солнца, уставились на оторопевших мужчин.
Взгляд высокого, худощавого воина пробежался по юноше и, тщательно того изучив, соскочил на укутанные в некогда белоснежные простыни, сложенные в аккуратную кучу тела. Ровные ряды могил за спиной Артиса, должно быть, придали этой картине особый шарм.
- Парень? - Голос мужчины дрогнул, но волю эмоциям он не дал. На своем веку этот человек повидал многое и, пожалуй, подобными картинами напугать его было сложно. Удивить - да, но напугать... Однако, отвечать юноша не спешил.
- Назовись. - Артис с показным равнодушием перехватил лопату обеими руками и оглядел окруживших его людей. Оглядел так, словно это не он стоит в окружении десятка вооруженных солдат с одной лишь лопатой в руках. Он словно пересчитал их и прикинул, сколько придется рыть могил... Такой взгляд ожидаешь встретить у матерого рубаки на поле боя, а не у безусого юнца. - Назовись, или я убью тебя прямо здесь.
- Попридержи коней, парень. Во-первых, нас здесь целый десяток, а ты один. Во-вторых - чует мое сердце, что мы не те, за кого ты нас принял.
- Вы - имперцы?
Мужчина призадумался на секунду и, по-видимому, что-то для себя решив, покачал головой.
- Настоящие имперцы, а не паршивые собаки, назвавшиеся империей. Капитан Ортед, Империя Хорш. - Мужчина с удовлетворением отметил изменившийся взгляд странного мальчишки. Он более не был безжизненным - в глазах юноши словно бы появилась... надежда? - Больше не собираешься нас убивать?
Артис поджал губы - впервые за всю свою жизнь он не знал, что ответить. В голосе мужчины, к вящему удивлению юноши, не было ни грана лжи - уж в этом Артис был абсолютно уверен. Но не всегда обязательно лгать - достаточно просто недоговаривать, умело манипулируя словами. Признаться, порою это оказывается куда эффективнее прямолинейной лжи.
Тем временем капитан, воспользовавшись заминкой юноши, продолжил.
- Я уже представился. Теперь, стало быть, твоя очередь. Назовись, сделай одолжение.
И, в качестве довеска к своим словам, мужчина положил руку на рукоять своего меча. Стало понятно, что сюсюкаться с наглым юнцом ему надоело и удивление, вызванное его внешним видом и окружением, практически сошло на нет.