Десять дней после падения
Ужин почти готов – ничего особенного, разогретый болоньезе из морозильника, но его аромат напоминает о лучших временах. Я помешиваю соус, чтобы не пригорал, и высыпаю спагетти в кипящую воду, не зная, куда деваться от тоски. Неужели я действительно могла изменить мужу? Поступилась нашим браком?
Роб вернется с минуты на минуту. Он звонил с дороги – устал, судя по голосу. Надеюсь, у него хватит сил поговорить, хотя я даже не знаю, с какой стороны подойти. За окном шелестит гравий, хлопает дверца машины. На столе догорают свечи, которые я зажгла по привычке, и пламя отбрасывает на стены длинные тени. Роб открывает входную дверь и зовет меня. Поежившись – видимо, от ворвавшегося в дом ледяного ветра – и запахнув кардиган, я молча иду ему навстречу.
– Ого! Что у нас за праздник? – Роб заглядывает в кухню.
– Просто ужин. – Я поднимаю с пола его дорожную сумку. – Как твоя конференция?
– Не надо, она тяжелая!
Я возвращаю ему сумку, хотя ничего тяжелого в ней нет. Роб идет наверх переодеться перед ужином, но на полпути оборачивается ко мне:
– Ну как, вспомнила что-нибудь, пока меня не было?
Я качаю головой и, наблюдая, как он бодро перепрыгивает через ступеньки, еле слышно говорю:
– Все хорошо. Спасибо.
Роб возвращается в джинсах и клетчатой рубашке.
– Ух ты! – Он берет с кухонного островка бутылку красного вина. – Прямо как в старые добрые времена.
– Правда? – Бросив взгляд на его сияющую физиономию, я снова поворачиваюсь к плите и помешиваю бурлящую массу, которая почти засохла. – Соус получился так себе. Нальешь вина?
– Тебе не стоит пить алкоголь вместе с таблетками, – замечает Роб, наливая себе бокал.
– Больше никаких таблеток. – Я отбрасываю спагетти над раковиной, и меня обдает облако горячего пара. – Голова перестала болеть. Спасибо, что спросил.
– Ну замечательно! – Он наливает мне вина и ставит бокалы на стол. – Честное слово, дорогая, как раз собирался спросить.
Он многословно рассказывает, как устал на этих выходных, как сильно скучал по мне и постоянно волновался. Я ставлю перед ним тарелку со спагетти и сажусь напротив.
– Интересно, почему я оступилась на лестнице, – говорю я, наматывая длинные макаронины на вилку. Роб молча жует, но смотрит мне в глаза. – Я несла белье в стирку? Или обернулась к тебе? Или?..