– Так себе юмор. – Я отворачиваюсь и смотрю в окно.
– Прости, не хотел обидеть. – Он обнимает меня за талию. – Согласен, шутка неуместная.
Высвободившись из объятий, я вытираю руки полотенцем и включаю кофемашину.
Естественно, я помню вчерашний разговор. Потрясенная размером Сашиного живота, я была не в состоянии держать в себе новость и набросилась на Роба, едва он переступил порог.
– И чего тебе неймется? – сказал тогда Роб. А потом еще и предъявил претензию, что я действую у него за спиной. Я ожидала, что он будет оправдываться или просить прощения, а вместо этого он с каменным лицом принялся отстаивать свою правоту – якобы меня просто необходимо было оградить от потрясений. – Какая разница, когда бы я рассказал? Я понимаю, тяжело жить в неведении. Возможно, не стоило тянуть, но я беспокоился о тебе. Хотел, чтобы ты сначала поправилась.
– Знаешь, Роб, – сказала я ему перед сном, – а ведь когда-то мы знали друг о друге все. Все до мельчайших подробностей.
Пока я пью кофе, Роб что-то набирает на телефоне. Для него после вчерашнего разговора тема исчерпана.
– Ты разве не едешь на работу?
– Что-что?
– Ты на работу собираешься?
– Да. – Он подхватывает сумку и забрасывает лямку на плечо, глядя сквозь меня. – Поговорим позже, хорошо?
Я провожаю его в холл.
– Я вчера была у Фина.
– А мне ни словечка!..
Я молчу, ожидая очередной лекции о том, как я себя перегружаю – то в кафе с Сашей, то в гости к Фину (и это он еще не знает, что я была в центре соцпомощи). Но, похоже, в последнее время Роб немного ослабил контроль. К тому же он не отрывается от телефона и снова что-то набирает.
– И как там Фин?
– Да в общем, как обычно, только… – Я умолкаю.
Роб поднимает глаза.
– Слушай, ты извини, мне в самом деле пора…
– Он как-то странно выразился…
Роб снова смотрит на меня, на этот раз внимательно.
– О чем?
– Насчет «брать деньги и молчать в тряпочку». – Я тоже смотрю ему прямо в глаза. – Не понимаешь?
– Понятия не имею. – Роб явно передумал уходить. – А ты его не спросила?
– Он ушел от ответа. И вообще держался довольно дерзко.
– Я с ним поговорю.
– Не надо! Я просто хотела уяснить, что он имел в виду. Эти слова не идут из головы.
– Думаю, ему неприятно брать у меня деньги за квартиру… Слушай, я опаздываю. Потом, ладно? – На пути к двери Роб оборачивается и пытается меня поцеловать, но я смотрю в сторону. Он вздыхает. – Джо, Фину и так непросто. Не стоит ворошить прошлое.
Хлопнув дверью, я иду в кухню, выплескиваю остывший кофе в раковину и со странным удовлетворением наблюдаю, как на бежевой эмали расползается крупное коричневое пятно. В окно видно отъезжающую от дома машину Роба. Как он смеет указывать мне, о чем говорить с Фином? Значит, я ворошу прошлое?! Я готовлю свежий кофе, спускаюсь на нижний этаж и, сев за ноутбук, проверяю почту. Как и раньше, ничего важного. Интересно, чем я занималась целыми днями? Иногда помогала в центре соцпомощи, иногда обедала с Сашей, а в остальное время? Сама собой напрашивается мысль о любовнике – как средстве от вечной скуки. Я вспоминаю Ника и его смущение, когда я стала выяснять подробности. Чья обнаженная спина в том навязчивом видении – его или Томаса?