Наконец я слышу, как подъезжает машина Роба. Сегодня он вовремя – решил обойтись без параллельной жизни. Интересно, что он ей наплел? Как объяснил, что едет домой ко мне? Пожалуй, спрошу его прямо… Почему-то не получается быть совсем безразличной. Двадцать четыре года в браке: защита, дружба, любовь, секс. Мне кажется, мы знали друг о друге все, но единственный поворот ключа в замке перечеркнул общую историю.
Он поднимается по лестнице, перепрыгивая через ступеньку – как всегда, уверенный в наших отношениях, – и даже не замечает моего выражения лица. Как ни в чем не бывало рассказывает о работе, спрашивает, как прошел день, однако не говорит правды и вовсе не интересуется моим ответом, потому что он – лжец. Я отстраненно наблюдаю за ним, как будто пытаюсь посмотреть извне. Каждый жест до боли знаком. Он переодевается в джинсы и молодежную рубашку – «Ральф Лорен», которую купил перед отпуском на Карибах, и во мне как будто переключается тумблер, и нарастает ярость, хотя я не двигаюсь и не произношу ни слова.
С той поездки прошел почти год. За этот год мы стали чужими. Интересно, когда у них начался роман – может, как раз после этого отпуска? Хотя нет, скорее на Рождество или в январе после отъезда Фина. Или позже? Я задаюсь этим вопросом в тысячный раз и знаю, что не найду ответа.
Роб идет в ванную. Вскоре оттуда доносится звук смываемой воды в унитазе, затем жужжание электрической зубной щетки. Выходя, он машет ладонью перед моим лицом.
– Ау, Джо! Я спрашиваю, что у нас на ужин.
Он со смехом наклоняется надо мной, по-прежнему сидящей на кровати, целует в щеку и игриво приглашает на свидание – у нас ведь давно не было свиданий. Моих приготовлений он не замечает, потому что замечать особо нечего. Я собираюсь уйти налегке – все наше совместное имущество соответствует его вкусу. Возьму только пару фотографий – я хочу снять их со стены в последний момент. Дорожная сумка с одеждой – джинсы, футболки и пижама – уже лежит в багажнике. Словом, я готова. Номер в отеле забронирован, паспорт с собой, будущий разговор с детьми отрепетирован, и все же… Глядя на Роба, я задумываюсь – может, это он должен уйти? Нет, никогда не хотела жить в бывшем амбаре.
Роб без умолку болтает о работе: нагрузка растет, не исключено, что придется ночевать в офисе. Чаша терпения переполняется, и я взрываюсь:
– По-твоему, я совсем идиотка?! Думаешь, можно бесконечно кормить меня баснями?
– Что? – Роб застывает с полуулыбкой на лице. – Ты что, пьяна?
– Я все знаю. Я тебя видела.
– Видела меня?
Он снисходительно отворачивается, и этот мелкий, незначительный жест срабатывает как спусковой крючок. Словно прорвав плотину, бурный поток возмущения выплескивается наружу.