Неожиданно в глубине дома что-то скрипнуло. Дойл схватился за меч и насторожился. Заскрипело опять. Стукнуло. Медленно приоткрылась входная дверь, и из нее выглянул старый слуга леди Харроу.
-- Высокий господин, -- проскрипел натужно, как будто не привык говорить, -- хозяйка желает знать, не войдете ли вы.
От тех мыслей, которые все утро мучили Дойла, не осталось и следа. Исчезли страхи за свою шкуру, сомнения, нездоровая задумчивость -- все было сметено горячей волной ужаса, смешанного с яростью.
Он спрыгнул на землю до того, как кто-то из стражи успел спешится и помочь ему, не обратил никакого внимания на гулкую боль, прошившую насквозь увечную ногу.
-- Веди к ней, немедленно!
Слуга не выказал ни малейшего испуга, только шире открыл дверь и посторонился. Дойл обернулся к охране и приказал:
-- Ждите здесь.
В дома действительно было темно, ставни были плотно закрыты, но в руках у слуги был канделябр на пять свечей.
-- Прошу, высокий господин. Хозяйка в дальней части дома.
-- Веди, -- повторил Дойл, -- и пошевеливайся.
Слуга ровно и с вызовом взглянул ему в глаза и ответил:
-- Мне, высокий господин, спешить давно некуда. Пойдемте.
В других обстоятельствах Дойл не поленился бы и огрел бы нахала хлыстом, но сейчас леди Харроу занимала его куда больше, чем старик с его дурной болтовней. Они поднялись на второй этаж и прошли по неширокому коридору. Слуга остановился возле двери в конце и открыл ее -- и Дойл вынужден был быстро заморгать, чтобы не ослепнуть от слишком яркого света.
Здесь, в комнате, которую не было видно с улицы, ставни были распахнуты настежь и внутрь проникало солнце. Леди Харроу сидела возле одного из окон с толстой книгой на коленях. Когда Дойл вошел, она отложила книгу и поднялась ему навстречу. Дойл выдохнул:
-- Вы идиотка!
На спокойном лице леди Харроу ничто не дрогнуло, она только немного опустила глаза.
-- Неужели моих слов и собственного здравомыслия вам не хватило, чтобы собраться и немедленно убраться отсюда? -- он говорил все громче, леди Харроу по-прежнему молчала, и Дойл уже не мог себя удержать. -- Во что вы решили сыграть? В богиню Йидо?!
Он выдохнул, потому что следом на язык просились совсем уж крепкие слова.
-- Это все, милорд? -- спросила леди Харроу, не поднимая глаз.
-- Нет, -- Дойл прошел внутрь комнаты и закрыл за собой дверь, -- только начало. Берите свою книгу и что вам там еще нужно, у вас десять минут. И я выведу вас из города. Мне ворота откроют.
Она не шелохнулась, и он рявкнул:
-- Быстро!
Последовало очень спокойное:
-- Я не поеду, милорд, -- леди Харроу наконец посмотрела ему в глаза и чуть прищурилась: -- и вы не сможете заставить меня.