Когда Дойл приблизился к столу, лекари как по команде подняли головы. Один из них -- лиц было не разобрать за многослойными повязками -- спросил глухим из-за ткани голосом:
-- Что угодно милорду?
Дойл обвел склад взглядом, вспоминая слова Эйриха про холод. Вчера брат побывал здесь и вернулся в глубокой печали, а вечером несколько раз спросил, можно ли хоть как-то облегчить страдания несчастных больных. Дойл про себя подумал, что единственный способ -- прирезать их быстро и сжечь склад, но, конечно, не сказал этого и пообещал сделать все, что в его силах.
-- Почему не растопили печи? Их здесь как минимум три, -- спросил он резко.
Глаза лекаря блеснули каким-то непонятным выражением.
-- В тепле болезни вольготней, чем в холоде. Чума не любит мороза.
-- А люди быстрее сдохнут от холода.
Второй лекарь -- Дойлу показалось, что его глаза в окружении лучиков морщин ему знакомы -- опустил плечи и дребезжащим голосом сказал:
-- Лучше лечить лихорадку, чем чуму, милорд, -- потом отвернулся и отошел от стола, прошел мимо рядов метающихся в агонии тел, склонился над одним и замахал в воздухе руками.
Подбежали еще двое, тоже закутанных в тряпки, подхватили и потащили к выходу -- труп. Дойл дернулся и быстро спросил:
-- Куда деваете тела?
-- На похороны нет времени, скидываем за складом в яму и засыпаем, -- проскрежетал тот из лекарей, который до сих пор ни разу не подал голоса.
Дойл ругнулся сквозь зубы и велел:
-- Сжигайте, -- а не получив ответа, повторил громче: -- сжигайте, я сказал! Всех закопанных -- тоже.
Первый лекарь опустил глаза:
-- Нет ничего хуже такого погребения. Не уйдя в землю, из которой поднялся...
Дойл не позволил ему докончить цитату из Святейшей книги и прошипел:
-- Если оставить трупы в земле, вскоре они отравят воду. Сжигайте. Немедленно.
Лекари молчали долго, прежде чем по очереди наклонили головы и не сказали:
-- Будет исполнено, милорд.
Дойл круто развернулся и собрался уходить, но его внимание привело оживление в дальней и самой темной части склада.
-- Посветите, -- сказал он командиру отряда стражи, державшему чадящий факел, и прошел вглубь. Свет факела высветил неровным пятном воспаленные грязные лица больных и двух женщин, склонившихся над ними и белоснежными платками стирающих с их лбов пот. Лица обеих были скрыты тканевыми повязками, но выбивающийся рыжий локон Дойл не мог не узнать.
-- Леди Харроу? -- позвал он. Одна из женщин обернулась, и он понял, что не ошибся.
-- Милорд, вы здесь?
-- Проклятье, -- прошипел он, -- что вы здесь забыли?
-- Милорд... -- нервно пробормотала вторая женщина, и по голосу Дойл узнал Майлу Дрог.