-- Ты считаешь, это разумно? Продолжать праздник?
-- Это необходимо, -- сказал Дойл. -- Ты -- король и абсолютный властелин своих земель. Ты не боишься жалких лордов, забывших свой долг.
Эйрих слегка улыбнулся:
-- Как обычно, считаешь на два шага вперед?
Дойл согласно кивнул, поднялся со своего места и произнес:
-- Не думаю, что мое отсутствие на пиру сильно расстроит милордов. Скорее уж они устроят отдельный праздник в честь моего отъезда.
-- Ты преувеличиваешь. Они уважают тебя, хотя, будь твой характер немного мягче, им было бы легче это показывать.
Дойл усмехнулся -- во что он не верил, так это в добрые чувства милордов: он был им хуже кости в горле. Но королю об этом говорить не стал: во-первых, это ничего бы не изменило, а во-вторых, тот и так был хорошо осведомлен.
-- Я оставлю Рика и его людей в замке, -- сказал он, меняя тему. -- И настоятельно прошу временно заменить хотя бы половину своих телохранителей теми, кого он выберет.
Эйрих поморщился, что неудивительно -- Рика он не слишком любил, но согласился со словами:
-- Только ради тебя.
Рик, святейший отец Рикон, производил впечатление мученика, по странному стечению обстоятельств заброшенного в логово разврата -- королевский замок. Вечно облаченный в темно-серую сутану из грубой ткани, с покрытой широким капюшоном, скрывающим половину лица, головой, он подкупал новых знакомых кротким взглядом, тихим голосом и искренней верой во Всевышнего. Его искренние речи даже еретиков заставляли сомневаться в своих ложных учениях, верующие же нередко приходили в священный трепет и падали на колени, повинуясь его словам.
Однако своим поприщем отец Рикон выбрал не службу в монастыре и не обращение язычников, а политику. Будучи старше Дойла на десять, а может, и на пятнадцать лет, он покорно принимал роль его тени, и, как настоящая тень, всюду следовал за хозяином, мало говорил и был практически незаметен. По крайней мере, до тех пор, пока Дойлу не требовались его таланты. Он долго отсутствовал -- по приказу Дойла занимался проверкой постов на юге, но теперь вернулся. Ему можно было доверить безопасность короля.
Эйрих не любил Рика - возможно, опасался его обманчивого благочестия, возможно, не верил речам. Но Рикон в свое время сделал слишком много и для самого Эйриха, и для его отца - он был полезен.
-- Спасибо, -- сказал Дойл. -- Тогда я смогу быть спокоен. Итак, брат, можешь пожелать мне удачи.
-- Удачи. Всевышний с тобой, -- произнес Эйрих, и Дойл, обозначив поклон, покинул его комнату. В коридоре его уже поджидал Рик, все также завернутый почти целиком в свою сутану и сливающийся с серым камнем стен.