Вдоль стен — пухлые кожаные диванчики, в которые погружаешься, как в облака… Нарядный красный дерматин уже успело порезать перочинными ножиками неистребимое племя вандалов — но ничего. Москва не сразу строилась.
Наверху, на втором этаже — нотариусы.
Ни в какой банк через дорогу бежать не нужно — касса и банкомат перед вами. Электронная очередь. Все вежливые, все спокойные, никто друг на друга не орёт и не толкается.
Фантастика! Каких-нибудь 15 лет назад вы могли такое вообразить?
А можете представить, чтобы в автобусе водитель курил, пуская клубы дыма в салон, а пассажиры помалкивали и покорно дышали никотином? А ведь такая картина наблюдалась ещё года три назад.
А чтобы кондукторша была эдакая разбитная намалёванная деваха, почти в неглиже, с грязными босыми ногами в сланцах? По дороге то и дело подсаживались её дружки и подружки. Бесцеремонно, с матерком, обсуждали свои дела на весь салон. С визгом обжимались на виду у пассажиров — бордель на колёсах.
Динамик над головой надрывался:
«Если она тебя достала,
Или ты её достал,
Если она хотела секса,
Но у тебя не встал…»
— и мамочки зажимали детям уши. Было, было такое в коммерческих автобусах. Кто сейчас вспомнит?
* * *
Ровно два года назад мы с мужем и ещё десяток страдальцев-автовладельцев третий час стояли (за неимением стульев) в крошечной конторке страховой компании.
Страховичка — эдакая бледная мышка в очках — визгливо покрикивала, командовала, хамила, швыряла бумаги. Опытно так, со вкусом, несмотря на молодость.
Откуда, из каких глубин советского дефицитного прошлого, набралась она этих спесивых манер и словечек, умения упиваться маленькой властью?
Здоровые мужики, которые бы её одним пальчиком вышибли из кресла, угрюмо сжимали кулаки. Но помалкивали: придерётся к какой-нибудь букве — и будешь завтра опять с зари куковать под дверями. А я с тоской думала: «Быстро же мы возвращаемся в советское прошлое».
Нынче пришли в ту же конторку — а там, где сидела страховичка — стоят автоматы. Никакой очереди! Вбиваешь данные, платишь — автомат добродушно гудит и выдаёт тёплое, свежеиспечённое страховое свидетельство.
А страховички — нет!! Вот будто сквозь землю провалилась! Будто корова языком слизнула. Будто пришёл добрый волшебник, ткнул в злюку волшебной палочкой и произнёс: «Крибле-крабле-бумс!» Или: «Крекс! Пекс! Фекс!».
И она: «Пуф!» — взорвалась, забрызгав всё вокруг, как инопланетянин-головастик в детской компьютерной игре.
Этот добрый волшебник называется — Роботизация. Жаль, автомат недолго проработал, завис и потух.
Выражаясь языком советских газет, мы ещё наблюдаем «отдельные недостатки». Главный недостаток: нас всюду обдирают как липку. Но — заметили? — обдирают осторожно и насторожённо. Сквозь зубы, не от чистого сердца, с видимостью — но уважения!