Никто не обращал на них с Бивисом внимания, пока они шли от конечной станции лифта к главному входу Инженериума. По ступенькам уже поднимались десятки инженеров. Кэтрин крепко сжимала в руке пропуск и старалась держаться поближе к Бивису, боясь потерять его в толпе одинаковых белых плащей. «Ничего у нас не выйдет», – крутилось в голове, но дежурный гильдеец у входа не стал разглядывать пропуск. В последний раз глянув на полыхающий за куполом Святого Павла закат, Кэтрин шагнула внутрь.
Она не ожидала увидеть настолько просторное помещение, залитое светом круглых аргоновых ламп, висящих в воздухе, словно планеты. Кэтрин стала искать глазами лестницу, но Бивис потянул ее за руку:
– Мы поднимемся монорельсом. Гляди…
Инженеры один за другим усаживались в крохотные вагончики монорельса. Кэтрин и Бивис встали в очередь. Вокруг звучали негромкие разговоры и шорох резиновых плащей. Глаза Бивиса за стеклами очков были круглыми и испуганными. Кэтрин надеялась, что в вагончике они будут одни и смогут поговорить, но желающих подняться наверх было слишком много, и в конце концов она оказалась в противоположном от Бивиса углу, рядом с группой инженеров из отдела Исследований транспорта на магнитной подвеске.
– А вы из какого отдела, коллега? – спросил инженер, сидящий рядом с ней.
– Э-э-э… – Кэтрин в отчаянии оглянулась на Бивиса, но он сидел слишком далеко. Тогда она ляпнула первое, что пришло в голову: – Отдел «К».
– А-а-а, у старушки Твикси? – откликнулся ее сосед. – Говорят, она добилась поразительных результатов с новыми моделями!
– О да, очень, – ответила Кэтрин.
Тут вагончик, дернувшись, отправился, и сосед отвернулся к окну, любуясь видом.
Кэтрин ожидала, что ехать монорельсом – все равно как в лифте, но скорость и движение вверх по спирали ощущались совершенно иначе. Ненадолго ей пришлось сосредоточиться, борясь с тошнотой. Другие инженеры ничего не заметили.
– Как вы думаете, о чем будет говорить лорд-мэр? – спросил один.
– О МЕДУЗЕ, наверное, – ответил другой. – Я слышал, готовятся к испытанию.
– Будем надеяться, что у них все получится, – сказала женщина, сидевшая напротив Кэтрин. – В конце концов, нашел машину Валентайн, а он всего лишь историк. На них нельзя полагаться.
– Ну, Валентайн – человек лорд-мэра, – вмешался еще кто-то. – Пусть метка историка на лбу вас не обманывает. Он предан, как пес, пока мы ему хорошо платим и позволяем делать вид, будто эта его дочурка-иностранка – настоящая верхнелондонская леди.
Круг за кругом вагончик поднимался все выше, мимо кабинетов и лабораторий, где сновали занятые работой инженеры, словно в гигантском улье. Наконец вагончик остановился на пятом уровне. Кэтрин вышла. Щеки у нее все еще горели, так она рассердилась на разговоры попутчиков. Они с Бивисом пошли дальше по холодным белым коридорам, раздвигая прозрачные пластиковые занавески. Впереди слышались голоса. Еще несколько поворотов, и они оказались в огромной аудитории. Бивис повел Кэтрин к свободным местам поближе к выходу. Кэтрин оглядывалась, ища глазами смотрителя Ниммо, но отличить его от других инженеров было невозможно. Повсюду белые плащи и лысые или укрытые капюшонами головы, а через раскрытые двери постоянно прибывали все новые.