Том стиснул рукоять сабли, еще влажную от руки Мунго. Теперь, когда дошло до дела, он не мог вдохнуть от страха, не то что встать и выйти против Сталкера. «Я не смогу, – думал он. – Я не воин, я историк!» Но он не мог бросить Эстер, ведь она предложила за него свою жизнь. Он уже был так близко, что видел ужас в ее глазах, видел, как сверкнули когти Шрайка, когда тот потянулся к ней.
– ХОРОШО, – сказал Шрайк и нежно погладил Эстер когтями по щеке. – ПУСТЬ МАЛЬЧИШКА ЖИВЕТ.
Он отвел руку для удара. Эстер зажмурилась.
– Шрайк! – заорал Том, бросая свое тело вперед и вверх.
Саблю он выставил перед собой. Зеленый отсвет упал на его лицо – Шрайк с шипением развернулся ему навстречу. Железная рука отбросила Тома назад. Он почувствовал раздирающую боль в груди. Ему показалось, что его разорвали пополам, но Шрайк ударил запястьем, а не когтями. Том покатился по земле, задыхаясь от боли. Он ждал, что сейчас Шрайк на него кинется, и больше не будет ничего.
Но Шрайк лежал на земле, а над ним склонилась Эстер. Единственный глаз Шрайка замерцал, что-то взорвалось у него в груди – вспышка, треск, и вверх потянулся тоненький дымок. Из дыры в груди Шрайка торчала рукоятка сабли. От нее сыпались искры.
– Ох, Шрайк! – прошептала Эстер.
Шрайк убрал когти, чтобы она могла взять его за руку. В его распадающемся мозгу мелькали нежданные воспоминания, и он вдруг понял, кем был до того, как его положили на Воскрешательный Стол и превратили в Сталкера. Он хотел рассказать Эстер, повернул к ней железную голову, но не успел выговорить ни слова. Смерть настигла его, и это было ничуть не легче, чем в первый раз.
Огромное железное тело застыло в неподвижности, а клочья дыма унес ветер. Далеко внизу, в долине, трубили тревогу, и уже на гору поднимались всадники, встревоженные пальбой. Они несли копья и факелы и вряд ли были настроены дружелюбно. Том попробовал встать и чуть не потерял сознание от боли в груди.
Эстер, услышав его стон, бросилась к нему.
– Зачем ты это сделал? – закричала она.
Если бы она его ударила, Том и то так сильно не удивился бы.
– Он хотел тебя убить!
– Он хотел сделать меня такой же, как он! – заорала Эстер и припала к Шрайку, сжимая его в объятиях. – Или ты не слышал, что он сказал? Он хотел подарить мне то, о чем я мечтала: ни чувств, ни воспоминаний. Представь себе лицо Валентайна, когда я пришла бы за ним! Ох, ну почему ты все время суешься, когда не надо?!
– Он превратил бы тебя в чудовище! – Том тоже невольно повысил голос.
Вся его боль и страх переплавились в ярость.
– Я и так чудовище! – взвизгнула Эстер.