Часовой, похоже, изнывал от скуки и холода. Осторожно выглянув из-за угла, я увидел, как он засовывал руки в карманы. «МП5» висел у него за спиной. К двери вели несколько ступенек, и часовой стоял на верхней, отчетливо видимый в свете, падающем из окна. Я бесшумно двинулся к нему, прижавшись к стене и время от времени останавливаясь, чтобы часовой не заметил меня периферийным зрением.
Голый фасад не давал абсолютно никакого укрытия, но мой плащ-туман превратил меня в длинную ночную тень.
Подойдя к крыльцу вплотную, я разглядел щетину на подбородке часового и почувствовал зловоние табачного дыма, исходящее от его одежды. Просканировав будущее, я понял, что если устраню противника, то уже в холле налечу на двух громил Белфаса.
Я вздохнул и застыл в десяти шагах от часового. Теперь я слышал клацанье его зубов. Я взглянул на часы. Тридцать пять минут до того, как Белфас полностью завершит ритуал.
Через пять минут я жутко закоченел, но шевелиться было нельзя. Чтобы мышцы не затекли, я принялся поочередно напрягать и расслаблять их.
Прошло десять минут. Сверившись с будущим, я убедился, что громилы убрались из холла восвояси. Достав из кармана камешек, я дождался, когда часовой отвернется, и швырнул его вперед.
Одно из чудес магии предвидения заключается в том, что можно узнать результат какого-либо действия, не имея понятия о том, почему все произойдет именно так, а не иначе. Камешек ударился о ступени и покатился вниз, а часовой сразу же встрепенулся.
Спустя десять секунд, он осторожно спустился с крыльца и крадучись двинулся влево вдоль стены, стараясь слиться с каменной кладкой.
Почему он пошел туда, а не на звук? Понятия не имею. Зато путь для меня был свободен, а именно это мне и требовалось.
Я быстро поднялся по ступеням, приоткрыл дверь и проскользнул внутрь.
В просторном холле было тихо и тепло, на обшитых деревом стенах висели картины в тяжелых рамах.
Я мельком огляделся по сторонам: что ж, замок обставлен роскошно, но сюда приезжают лишь изредка.
Откуда-то из коридора доносились голоса – дверь слева от меня вела в помещение, в котором дежурили четверо бойцов Белфаса, но я знал, что в ближайшие десять секунд ни один из них не высунет нос наружу.
Я бесшумно ринулся к лестнице.
В холле тоже имелись камеры видеонаблюдения, но сейчас я не пытался от них укрыться. Мой плащ-туман делал меня практически невидимым в темноте, но в ярком свете ламп меня спасала только стремительность и сноровка. На них я и положился.
Я знал, что комната охраны находится на втором этаже, и я, поднявшись по лестнице, достал пистолет с глушителем. Дверь в помещение была открыта, внутри мерцал свет, и я, вскинув пистолет, переступил порог.