Познакомились они случайно, в день города. Олег прогуливался вечером по многолюдным аллеям городского сада, надеясь завести очередное легкое, необременительное для души и тела знакомство. Девушек вокруг было очень много, одна краше и сочнее другой; казалось, в городском саду кто-то решил устроить конкурс красоты, столько вокруг было оголенных локтей и коленей, так что глаза разбегались и голова кружилась от предчувствия любви… И вдруг Олег увидел невысокую черноволосую девушку с большими карими глазами. Одетая в футболку-безрукавку и потертые джинсы, она медленно брела по парковой дорожке, улыбаясь каким-то своим мыслям. Увидев девушку, Олег решил, что этот экземпляр ему подойдет. Как раз то, что нужно, чтобы с пользой для тела провести ночь. Олег избегал длительных серьезных отношений, считая, что в двадцать пять лет еще рановато связывать себя прочными узами брака, хоть официального, хоть гражданского. Да и деньги целее будут… Так что программа действий предполагалась традиционной: завязать знакомство, понравиться, пригласить в ресторан, угостить шампанским или коньяком, потом привезти к себе домой и развлекаться до утра по полной программе. А наутро, простившись, тут же забыть даже имя той, которая всю ночь согревала своим юным аппетитным телом его одинокую холостяцкую постель… Именно так Олег и жил последние лет пять. Он не считал, сколько девушек и женщин просыпалось утром в его постели, но предполагал, что сотни полторы набралось бы, надумай он, по примеру Пушкина, составить свой «донжуанский список». Жил Олег на окраине города, в коттеджном поселке, прозванном острословами Долиной нищих. Двухэтажный особняк из красного кирпича подарил Олегу отец на восемнадцатилетие. А два года спустя отец погиб — два киллера расстреляли его из автоматов у его московского офиса, за компанию отправив на тот свет шофера, телохранителя и двух случайных прохожих. Убийц, как это часто бывает, не нашли, потому что особо и не искали… Матери Олег не помнил — она умерла, когда ему не исполнилось и трех лет. Так что Олег давно уже был «сам себе режиссер» и ни перед кем не отчитывался за свою излишне бурную личную жизнь. Хотя, если честно, на личную жизнь у Олега почти не оставалось времени — после гибели отца к нему по наследству перешел его бизнес. Не весь, конечно, пришлось немного поделиться, пожертвовать московским и петербургским филиалами, ибо Олег не горел желанием отправиться на встречу с родителями в расцвете молодых лет, когда жизнь только начиналась. Но и того, что осталось, с лихвой хватало и на безбедную жизнь, и на развлечения с девочками… Олег любил женщин, и женщины отвечали ему взаимностью — кто рискнет отказать высокому стройному парню, жгучему брюнету с внешностью Киркорова, в карманах которого небрежно так шуршат деньжата, и не какие-то там вымороченные «деревянные», с которыми не пустят ни в одно приличное заведение, а самые что ни на есть настоящие — с портретами американских президентов. Нередко Олег подсаживал к себе в машину малолеток, девчат лет четырнадцати-пятнадцати, предлагая подбросить их до дома. И подбрасывал…