— Кто там? Вы знаете, который сейчас час?
Дверь приоткрылась, удерживаемая цепочкой, и в щель выглянула старушка в синем халате, с растрепанными волосами и очками с толстыми линзами.
— Миссис, простите, здесь проживает Гарри Саливан? Это вопрос жизни и смерти! — выпалила я.
— Он съехал месяц назад, — ответила старушка, и у меня все оборвалось внутри.
— Куда? — спросила я, чувствуя, как пересохло в горле.
— Откуда я знаю? — возмутилась старушка. — Три часа ночи, а у нее вопрос жизни и смерти! Вот же наглая молодежь пошла!
Она бубнила что-то еще, но я больше не слушала и поплелась вниз.
Сама не помню, как доехала обратно. Очнулась я, уже сидя в своей гостиной со стаканом виски и пачкой сигарет Джека в руках. А передо мной на расстоянии нескольких метров появилась из ниоткуда светящаяся дыра, манившая к себе, и долго не исчезала, колыхаясь в воздухе прямо над журнальным столиком, приглашая войти навстречу своей смерти и наконец принять неизбежное. Я сделала глоток обжигающего напитка и тупо уставилась на портал, потом на часы.
«Боже, только бы он ничего не сделал с Элен!» — думала я, считая минуты до рассвета, но мне самой слабо верилось в это, и память охотно подкидывала строчку-другую из демонологии, добавляя к ним ужасные картины убийств.
Дыра над столиком исчезла. Я вынула сигарету и закурила, но, закашлявшись, тут же затушила ее. Время тянулось бесконечно. Элен отключила телефон, и я, попробовав в сотый раз дозвониться ей, швырнула мобильный в стену. На часах уже было семь, когда я заставила себя встать и пойти в дом Тетчеров, чтобы покормить Григори.
Открыв дверь ключом, спрятанным под второй вазой с засохшими цветами, я вошла в полутемный холл. Обитатели дома еще спали, и я тихонько побрела на кухню и принялась готовить завтрак для малыша. Сынишка Элен любил блинчики. Запах заполонил весь дом, и вот на кухню, топая босыми ногами, прибежал сонный Григори.
— Мама, ам-ам! — попросил он и бросился ко мне, но тут же отшатнулся, увидев, что я не мама. У меня сжалось сердце, и я чуть не заплакала.
— Григори, малыш, привет! — сказала я, взяв себя в руки. — Мама скоро придет, она попросила меня приготовить тебе завтрак. Ты ведь любишь блинчики с джемом? — спросила я, и Григори кивнул. — Тогда садись, я тебе сейчас налью к ним молока.
Я посадила Григори за стол и, поставив перед ним тарелку и стакан молока, тоскливо наблюдала, как он уплетает блинчики. После завтрака мы отправились в его комнату. Элен все не появлялась, и беспокойство во мне все росло.
— Зекала! — сказал Григори и вытянул у меня из кармана зеркало реальности.