Наконец смертность приняла такие устрашающие размеры, что флибустьеры поняли: если они дольше останутся в Гибралтаре, то ни один из них не вернется на Тортугу.
Монбар отдал приказ готовиться к отъезду, однако прежде послал двоих флибустьеров к беглецам, прятавшимся в лесу, сказать, что если в два дня они не заплатят десять тысяч пиастров, то город будет сожжен.
Срок прошел, деньги принесены не были. Монбар, неумолимый, как всегда, велел поджечь город. Те немногие жители, что оставались в своих домах, бросились к ногам свирепого флибустьера, обещая двойной выкуп, если он пощадит их жилища. Монбар согласился на новую отсрочку. Двадцать тысяч пиастров были отсчитаны. Но половина города была уже уничтожена пламенем.
Так, оставив после себя только трупы и пожарища[45], распрощались флибустьеры с несчастным Гибралтаром.
К тому времени жители Маракайбо уже успели вернуться в свой город. Появление флибустьеров снова повергло их в отчаяние. Монбар наложил контрибуцию в тридцать тысяч пиастров, если жители не желают подвергнуться новому грабежу. Сопротивление было невозможно, жители согласились.
Тогда флибустьеры вошли в город, и, пока жители Маракайбо собирали обещанный выкуп, они, под предлогом того, что монастыри и церкви не включены в договор, с беспримерным рвением принялись за разграбление украшений, распятий, священных сосудов и даже колоколов, отвечая на робкие замечания жителей, что хотели использовать эти вещи при сооружение капеллы Божьей Матери на острове Тортуга.
Наконец флибустьерам было уплачено тридцать тысяч пиастров, и жители, желая, чтобы они поскорее убрались, дали им сверх того пятьсот быков на прокорм участников экспедиции.
В первый раз верные своему обещанию, флибустьеры уже готовились оставить страну, так страшно опустошенную ими, когда Монбар вдруг узнал от Франкера, который был послан им на морскую разведку, что многочисленная испанская эскадра крейсирует неподалеку от берегов. Известие, которого Монбар, без сомнения, ожидал, обрадовало его и изменило намерения относительно отъезда.
Знаменитый флибустьер знал, что люди, которыми он командовал, заботились не только о славе, но и о барыше и что, если он не примет мер, они постараются уклониться от битвы, когда по выходе из озера ему придется принять сражение, предложенное, по всей вероятности, испанским адмиралом. А ведь Монбар задумал всю экспедицию, столь смело проведенную и имевшую столь блестящие результаты, только в надежде на это сражение.
Он велел приостановить приготовления к отъезду и объявил, что в ожидании предстоящих событий, вместо того чтобы делить добычу на острове Ваку – Коровьем острове, как было условлено заранее, раздел будет произведен в Маракайбо, чтобы каждый, вступив в обладание своими богатствами, защищал их с еще большим жаром, если придется вступить в бой с испанцами.