Первый пилот внимательно глядел на щит приборов. Прием допинга на взлете и посадке был категорически запрещен уставом.
Действие таблетки сказалось мгновенно. Теперь вибрация и тяжесть не казались такими мучительными.
Притчард передвинул маленький рычажок на пульте. Стрелка указателя перегрузки пошла вниз.
– Я ноль-шестнадцатый, – сказал он в микрофон, – старт благополучный, курс на заправочную станцию.
– Я вас слышу, ноль-шестнадцатый, – отозвался голос. – Старт благополучный, заправочная готова вас принять.
Плавное торможение, две вспышки бортовых дюз, и корабль повис в магнитной ловушке заправочной станции.
«Ловко это у него получилось, – подумал Климов, – ай да самый опытный!»
Притчард отстегнул ремень.
– Послушайте, Климов. Заправка продлится около трех часов. На взлете вы мне абсолютно не нужны. Набор второй космической – это не шутка. Отправляйтесь спать. Две таблетки снотворного. Через двадцать часов меня смените.
– Да, но…
– Выполняйте распоряжение! При такой автоматике я могу подремать здесь. Ясно?
– Ясно.
В синем свете ночных ламп лица пассажиров казались мертвенно-бледными. Они лежали навзничь в откинутых креслах, скованные стартовым наркозом.
На переднем сиденье, скорчившись, спала стюардесса.
Климов прошел в крохотную каюту экипажа и, сняв ботинки, лег на диван. У изголовья, на столике, лежала коробочка со снотворным.
«Выполняйте распоряжение…»
Он вздохнул и одну за другой принял две таблетки.
«А все-таки тебе здорово повезло, пилот», – усмехнулся он, закрепляя спальные ремни.
Климов проснулся от странного щемящего чувства тревоги. Несколько минут он лежал на спине с закрытыми глазами, не в силах побороть действия снотворного.
«Который час? – Он отстегнул ремни, рывком сел и взлетел к потолку. Держась за скобы на переборке, осторожно спустился вниз и взглянул на часы. – Черт знает что! Проспал!» Прошло тридцать шесть часов с тех пор, как Притчард отослал его в каюту. Проспал вахту! Позор! Нечего сказать, хорошо начинается его служба на ноль-шестнадцатом!
Он нагнулся, натянул ботинки с магнитными подошвами и, волоча ноги, с видом провинившегося мальчишки поплелся в рубку.
Чета американцев, расстегнув ремни, дремала в креслах. Юные эксперты снова сражались в бойк, оглашая кабину веселым хохотом. Марсианка, морщась от стука магнитных костей, сосала тюбик с ананасным кремом.
Стюардесса порхала между креслами, убирая остатки завтрака.
Климов открыл дверь рубки:
– Простите, Притчард. Я знаю, что это свинство, которому нет оправдания.
– Бросьте, Климов. Я рад, что вы хорошо выспались. Корабль на курсе. Можете дремать здесь, в кресле, а я прилягу. Когда вас сменить?