Мне не хотелось есть. Я все время пытался найти объяснение странному поведению Арсеньева. Вообще, вся эта атмосфера недомолвок и нескрываемой холодности начинала меня раздражать.
Арсеньев прервал разговор с Максимовым и повернулся к Беате:
– Ну как?
– Замечательно! – ответила она, с трудом отрываясь от листка, покрытого формулами. – Просто изумительно!
– Живые? – спросил Арсеньев.
– Никаких сомнений.
– Ну что ж, поздравляю.
Арсеньев отодвинул стул и направился к двери. Я тоже встал:
– Алексей Николаевич!
Он скосил глаза в мою сторону и шагнул в коридор.
– Договаривайтесь обо всем с Максимовым.
Я снова опустился на стул.
– Ладно, ладно, – примирительно произнес Максимов, – завтра начнете помогать мне готовить скафандры.
* * *
Подготовка заняла пять дней. Я помогал Максимову крепить на скафандрах металлические сетки ловушек, пришивал карманы для батарей, таскал в грузовик кислородные баллоны, отправляемые на зарядку.
Рабочих на территории не было. Максимов сказал мне, что весь вспомогательный штат экспедиции находится на базе.
– Арсеньев, – пояснил он, – не любит, когда кто-нибудь тут околачивается.
В зону поражения должны были отправиться Арсеньев, Максимов и я. Однако в последний момент Арсеньев передумал и велел Максимову находиться в главном корпусе «в готовности номер один», как он выразился.
Вероятно, я выглядел очень жалким в тяжелом скафандре, согнувшись под тяжестью кислородного баллона, потому что, увидев меня в полном облачении, Беата не могла сдержать улыбку.
Зато Арсеньев был просто великолепен. Выпрямившись во весь свой двухметровый рост, он, казалось, совершенно не чувствовал веса многочисленных приборов, висевших у него на груди.
Наконец приготовления были закончены. Максимов проверил поступление кислорода в шлемы.
– Готово! – услышал я его голос в наушниках.
– Пошли! – ответил Арсеньев. – Идите, Шеманский, за мной.
Тяжелые ботинки со свинцовыми подошвами скользили на гладком полу. Я пытался приспособить свой шаг к легкой, размашистой походке Арсеньева, но мне это плохо удавалось.
Коридор завернул вправо. Арсеньев скрылся за поворотом.
– Вот черт!
Я поскользнулся и шлепнулся на пол.
– Ну что там случилось? – спросил Арсеньев.
– Ничего.
– Ничего, так идите!
Я встал на ноги.
– Может быть, вернетесь, Шеманский? – раздался в шлеме голос Максимова.
– Нет.
Арсеньев поджидал меня, нетерпеливо постукивая перчаткой по стене.
– Старайтесь не отставать.
– Хорошо.
Мы прошли еще несколько десятков метров. Коридор кончился. Впереди была массивная металлическая дверь.
– Вхожу в зону, – сказал Арсеньев. – Вы слышите, Юра?