— Слева от входа обвалившаяся стена, за ней пустая площадка.
— Спасибо, сосед, — откликнулся я. — А там безопасно?
— Я откуда знаю? — удивленно фыркнул тот. — Нечисти там точно нет, но может ли она служить укрытием? Этот вопрос тебе придется прояснить самому.
Ну что ж, проясним. Я подошел к обваленной, покрытой широкими трещинами стене и, устало поведя плечами, начал подъем.
Площадка оказалась открытым всем ветрам вторым этажом, от стен которого уцелел лишь один из углов, да и то высота необвалившихся кусков стены здесь не превышала человеческого роста. Да и хрен с ним. В конце концов, я тут не лагерь разбивать собрался, а пару часов можно отдохнуть и в таких условиях.
Отряхнув ладони, уже начинающие зудеть от пыли, я расстелил на каменном полу свой плащ и, усевшись на него, привалился спиной к уцелевшему куску стены.
— Последишь за обстановкой? — попросил я духа.
— Куда же я денусь, — со смешком ответил тот. — Отдыхай. Перед рассветом я тебя подниму.
— Много. Мне пары часов хватит, — возразил я, на что дух только хмыкнул.
— Тебе еще по подвалам чер… хрен знает сколько ползать. В общем, спи давай, трудоголик, — вовремя поправившись, произнес дух, уже наученный обычаям ходоков и их суевериям. А уж запрет поминать нечистого в Пустошах даже суеверием назвать нельзя. Это ж надо быть совсем без головы, чтобы упоминать такую гадость в его же вотчине! Вот и дух потихоньку привыкает к этому правилу. Не всегда получается, но хотя бы обрывать подобные фразочки он уже научился, и то хлеб.
Лето летом, а ночью в Пустошах довольно прохладно и ветрено… Но место для отдыха, предложенное соседом, оказалось неплохо прикрыто от порывов ветра стоящей рядом одинокой, но высокой стеной, очевидно остатками бывшего флигеля. Так что, хоть я и не могу сказать, что во время сна мне было тепло, как под любимым одеялом, но и от холода я не задубел. Правда, это не отменяло того, что, проснувшись, я первым делом принялся за привычную по ленбургскому постоялому двору гимнастику. Все как дома…
Сполоснув лицо парой горстей воды из фляги и наконец окончательно проснувшись, я спустился с приютившей меня на остаток ночи площадки и, убедившись с помощью соседа в отсутствии поблизости искаженных тварей, подошел к провалу, ведущему в подвальные помещения.
Затянув кожаные ремешки, удерживающие очки, я пристегнул к куртке глубокий капюшон, призванный защитить мою голову и шею от возможных атак сверху, и осторожно шагнул в темноту… которая для меня таковой не являлась. Спасибо дедовым очкам.
Передвигаться по подвалу пришлось с осторожностью, стараясь не споткнуться и не загромыхать ржавым железом, прогнившими досками от бочек или еще каким мусором, в изобилии валяющимся на полу.