!
Зараза, как же тяжело ковырять эту консервную банку, снимаю по чуть-чуть, а ведь хитпоинтов в броневике несколько тысяч должно быть. Сюда не роторный лазерный пулемет, а плазменный или лазерную пушку, вроде турелей, которые защищают мои базы.
Одна из вражеских машин перенесла огонь на багги, который обстреливал последних пехотинцев. После пулеметно-пушечной очереди от неказистого транспортного средства во все стороны полетели куски металла, а потом рвануло топливо, разнеся на части и машину, и роботов. Точнее, робота-пулеметчика, который единственный остался на своем месте – водитель и пассажир уже давно прятались в укрытиях.
Враги потеряли восемь солдат и один броневик (до искалеченной машины добрались мои бойцы и забросали гранатами). Мои потери – вся техника и половина отряда, четырнадцать роботов, в число которых вошли инженеры-водители – четыре, штурмовики – трое и семь разведчиков. Последних, несмотря на все умение маскироваться, быстро вычисляли и уничтожали.
В общем, я приготовился умирать и потерять весь свой недешевый груз.
До слез было обидно. Злость, ненависть душила, да так, что окажись рядом один из этих уродов, и я голыми руками начал рвать бы его, и плевать на разницу в уровнях.
А потом показалась кавалерия из-за холмов.
Точнее, со стороны логова Бишопа прилетели два дрона-штурмовика, каждый размером с минивэн и с таким количеством подвесных кассет с ракетами и управляемыми бомбами и торчащими отовсюду стволами пушек с пулеметами, что этого хватило бы разнести в пыль нас всех раз пять.
Подсвечивались летающие аппараты желтым нейтральным цветом. Синхронно с каждого прозвучало:
– Всем остановиться! Первый нарушивший приказ будет уничтожен и внесен в черный список!..
Через полчаса я стоял в торговом зале и вел беседу с Бишопом.
– И часто у тебя такое бывает? Мне теперь приходить сюда с целой армией, а, Бишоп? – спросил я.
– Бывает. Дураков везде полно. Увидели тебя, поняли, что роботы, и не самые сильные, ну и решили набить скальпов. Я им на месяц к себе запретил соваться, а если будет еще одно нарушение, то вовсе прекращу всяческие дела совместные, ржавого гвоздя не продам.
– Что-то верится с трудом, – саркастически произнес я. – Ты решишь потерять навар? Да кредо торговцев, наверное, звучит так: везде, со всеми, всегда!
– Ты меня за барыгу конченого не принимай. Я создал себе имя и могу ставить условия. Денег хватает для этого.
– Ну, хорошо, если так.
– Именно так! Если рядом со мной начнут грабить клиентов, то на пользу бизнесу это не пойдет. Или драчки станут устраивать фанатики от роботов или людей. Нет уж, в километре от магазина я контролирую все, отвечаю за безопасность. Это на будущее тебе – не соверши глупость, когда или если поднаберешь силенок.