8 февраля 1098 года Боэмунд, граф Фландрии Роберт и Стефан де Блуа под покровом ночи покинули лагерь{675}. Когда они встретились с армией из Алеппо, Боэмунд опять принял на себя командование. Как это уже было во время боя с армией под командованием Дукака, турки угрожали одолеть западных рыцарей. Боэмунд держался изо всех сил, обращаясь к тем, кто сражался рядом с ним: «Спеши скорее, как только можешь, как подобает храброму мужу. И будь ревностной подмогой Богу и Святому Гробу. Ты поистине знаешь, что эта война не плоти, но духа. Итак, будь храбрейшим поборником Христа. Иди с миром. Да будет Господь с тобой везде»{676}.
Яростная решимость Боэмунда внушала вдохновение его людям и поражала врагов. Однако тактика крестоносцев также имела большое значение. Часть конницы крестоносцев скрылась из виду, ожидая удобного момента для неожиданного удара. Они безошибочно выбрали этот момент, успешно рассеяв турок и расколов их строй на небольшие группы. Когда крестоносцы перешли в контратаку, войско Ридвана в панике рассеялось. Снова вопреки всему была одержана неожиданная победа.
Число покрывших себя неувядаемой славой полководцев-крестоносцев пополнили новые имена. Раймунд Тулузский из-за плохого состояния здоровья не смог участвовать в этом сражении и остался командовать той частью армии крестоносцев, которая стояла у Антиохии. Татикий и его византийская армия также не могли похвастаться участием в победах над правителями Дамаска и Алеппо. Боэмунд же блистал на поле боя. Как писал один из очевидцев, «со всех сторон защищенный знаком креста, был он, словно лев, что проголодав три или четыре дня, выходит из своей пещеры, рычащий и жаждущий овечьей крови, и яростно бросается на стадо, растерзывая овец, бегущих в разные стороны»{677}. Победа Боэмунда ознаменовала появление культа его личности, невероятно развившегося в последующие годы.
Разгром армии Ридвана воодушевил крестоносцев и поверг в траур жителей Антиохии, которые были вынуждены смотреть на отрубленные головы турок, насаженные на копья, установленные недалеко от городских ворот. Они указывали антиохийцам на то, что произойдет с ними, если они продолжат держать оборону{678}.
Уже три раза, в боях против армий Клыч-Арслана, Дукака и теперь Ридвана, крестоносцы оказывались на волоске от катастрофы. Каждый раз им удавалось уцелеть и победить, хотя шансы одолеть противостоящего им противника были малы. Конечно, правители Никеи, Дамаска и Алеппо потерпели поражение. Но они все же были фигурами локального масштаба. Были и другие региональные правители, не говоря уже о могущественном султане Багдада или визире Каира, которые рано или поздно могли вмешаться в борьбу. Вопрос был лишь в том, успеют ли крестоносцы прорваться в Антиохию, прежде чем фортуна им изменит.