Из соседнего зала раздается эхо шагов. Битва переместилась сюда.
– Идите! – велит Паутинка.
Джеб, не глядя на меня, вскидывает рюкзак на плечо. Лицо у него такое же зеленое, как у Паутинки. Я бросаюсь сквозь зеркало, спасаясь не столько от ужасов, которыми грозят мне Белл Кроллик и Червонная армия, сколько от собственных душевных мук.
Я случайно наступаю в тарелку с печеньем. Когда головокружение проходит, я поднимаю ногу и стряхиваю с нее обсахаренные крошки.
Прежде чем я успеваю осмотреть стол, на котором стою, кто-то толкает меня в спину. Я спотыкаюсь и падаю лицом в пирог с начинкой из мясистых фиолетовых ягод.
– Эл, извини, пожалуйста, – говорит Джеб, поднимая меня за локти и прижимая к себе. – Всё нормально?
Я молчу, потому что он не уточнил, физически или эмоционально. С помощью Джеба мне удается обрести опору, поставив ноги между тарелкой с бутербродами и миской с засахаренными фиалками. Мои губы облеплены ягодной начинкой.
Я слизываю ее и трясу руками, пытаясь избавиться от липкого месива.
Пейзаж, который мы видели преломленным в зеркале, теперь предстает перед нами во всей красе. Домик, похожий на кролика, стоит на холме. Это роскошный зеленый оазис посреди пустыни. Дюны вдалеке напоминают шахматную доску с черно-белыми клетками, совсем как те, о которые я спотыкаюсь в моем кошмаре. Жаль, что здесь нет никаких материалов, чтобы навечно запечатлеть этот причудливый ландшафт.
Ветерок пошевеливает мои косички, в ветвях шелковицы, над моей головой, щебечут птицы, солнце греет плечи. Все это так похоже на Плезанс, что меня охватывает дикая тоска. Мне страстно хочется поговорить с папой, а главное – обнять его.
Сейчас суббота. По крайней мере, я так думаю. Будь я дома, папа жарил бы стейки, а я бы готовила фруктовый салат, потому что моя обязанность – следить, чтобы он правильно питался.
А что, если я не справлюсь и не смогу вернуться домой? Элисон будет винить себя и сойдет с ума взаправду. От шоковой терапии ей станет только хуже. Папе придется сидеть одному на кухне и есть хлопья с холодным молоком. Никто, кроме собственного горя, не составит ему компании. И не надо забывать про маму Джеба и Дженару. Благодаря тому, что он работает в «Подземелье», его родные спокойно платят по счетам. Они полагаются на него. Что они будут делать без Джеба?
Если я не справлюсь, то погублю всех.
Джеб протягивает мне через плечо салфетку. Я вытираю лицо и спрашиваю:
– Интересно, почему мы приземлились именно здесь?
– Там занято, – отвечает Джеб и разворачивает меня.
Я чуть не падаю, увидев чаевников – Германа Болванса, Мартовского Зайца и Соню. Они сидят за столом неподвижно, покрытые толстым слоем блестящего серо-синего льда.