И потом, я не выдержу, если услышу прямой отказ. Джеб уже предпочел Таэлор нашей дружбе.
Я засовываю блокнот в карман юбки.
– Мне нечего ему сказать. Я была влюблена в Джеба в шестом классе, так что это не считается. – Дженара хочет возразить, но я не позволяю. – И ты будешь молчать. Поклянись на всю жизнь.
Ее лоб прорезает глубокая морщина.
– Неужели все кончено?
– Да. Джеб сделал свой выбор.
Качая головой, Дженара забирает платье и косметичку и уходит.
Когда дверь закрывается, я поворачиваюсь к Ворону. Парень, похожий на эмо, смотрит на меня и плачет черными слезами, как будто разделяет мою боль. Я испытываю странное желание оказаться в его объятиях, закутаться в черный кожаный плащ…
«Я жду в кроличьей норе, малютка. Иди ко мне».
Эти слова загораются в моем мозгу, точно выжженные каленым железом.
Испугавшись того, что наша связь вполне реальна, я отскакиваю и опрокидываю локтем карандашницу. Один карандаш падает на пол. Я обхожу прилавок и с удивлением вижу на полу сумочку Таэлор. Она так торопилась уйти, что забыла о ней.
Я подавляю желание выбросить это барахло на улицу. Подняв сумочку, я хочу положить ее под прилавок, чтобы потом вернуть.
Молния расстегивается, и я вижу внутри толстую пачку денег.
Как во сне, достаю их. Передо мной стопка двадцати– и пятидесятидолларовых купюр. Всего двести сорок долларов. Если я добавлю свои сбережения, этого хватит на билет в один конец до Лондона, и немного останется на поддельный паспорт и мелкие расходы. И тогда останется только найти солнечные часы.
Это будет не первый наш долг Тремонтам. Когда я училась в пятом классе, папа попросил у отца Таэлор денег, чтобы заплатить по счету, который пришел из лечебницы. Вот так Таэлор и узнала, что я происхожу от Алисы Лидделл.
Некоторым образом, это справедливая компенсация. Таэлор заплатит за все те годы, когда она превращала мою жизнь в ад.
Дрожащими руками я запихиваю выпотрошенную сумочку в самый низ мусорного бака и заваливаю ее бумагой. Потом лезу под прилавок, чтобы достать мой освежитель и положить его, вместе с деньгами, в книгу Персефоны о волшебных кристаллах. В обложку вшита эластичная лента, чтобы книга не раскрывалась самопроизвольно.
Наконец я снова поворачиваюсь к постеру. Тьма в глазах Ворона как будто движет мной, и на сей раз ничто не отведет меня от края.
Ни мама, ни папа, ни Джеб – это уж точно. Даже его улыбка не поможет мне теперь.