– Ну и о чем же тогда я буду говорить с мистером Лейси?
– Да в общем-то я и сама для вас все организую, – улыбнулась Патрисия.
– О’кей. Спасибо. – Тереза снова взглянула на экран, где висела одна из страниц кошмарно подробной классификационной схемы сценариев. – Вы не против, если я тут еще посмотрю?
– Да что вы, сидите сколько хочется.
Вечером, когда Тереза зашла в бар и попросила содовую, за стойкой стоял Ник. Он молча подал ей стакан с кубиками льда и сифон. Так же молча Тереза плеснула в стакан воды и посмотрела ему прямо в лицо. Ник немного поежился; вот такой же взгляд бывал у Эми, когда назревало очередное выяснение отношений. Как на удачу, тут к стойке подошел новый клиент, и он кинулся его обслуживать. К тому времени как Ник освободился, Тереза пересела уже за столик, открыла принесенную с собой книгу и начала читать. Надо думать, она верно оценила ситуацию.
За полчаса до закрытия, когда в баре почти никого не осталось, Ник собрал и перемыл пустую посуду и насухо вытер стойку. Заметив это, Тереза покинула столик и снова села на уже привычную ей табуретку. Теперь Нику не было спасения.
– Ник, – начала Тереза, – вы не возражаете, если я задам вам один вопрос?
– А у меня что, есть какой-нибудь выбор?
– Пожалуй что и нет. Так вот, почему ни вы, ни все остальные – никто из вас не желает говорить об устроенной Гроувом бойне?
– А что о ней говорить?
– Да посмотришь на вас на всех – и видишь, что вроде и нечего. Ну, словно никогда тут ничего и не случалось. Ладно, я все понимаю. – Она задумчиво отпила из стакана. – Я наглая американка и не имею никакого права лезть ко всем со своими расспросами. А большинству здешних жителей просто нечего сказать.
– И я тоже из этого большинства.
– Но почему, Ник, почему?
– Не знаю, как там кто другой, а лично меня просто не было в городе, когда все это случилось. Я тогда еще…
– Не надо, я все это уже слышала. Но это же просто отговорка, и вы сами прекрасно это знаете. Пусть вас даже и не было в городе, когда все это произошло, но раз вы остались в нем потом, значит вы – однозначно его часть, и ничуть не в меньшей степени, чем если бы жили безвыездно.
– Это уж как вам будет угодно.
– Да какое там к черту угодно? Если вы думаете иначе, так почему вы тогда не уедете?
Этот вопрос не был для Ника внове, он раз за разом возникал и у него самого, и в разговорах с Эми.
– Да потому, что этот бизнес принадлежал моим родителям. Сохранить его – мой долг перед ними, и что ни говори, а я в этом городе родился…
– И здесь вы встречались с Эми, когда были школьниками, и теперь она тоже здесь по той же самой причине, и вы не можете уехать, потому что вас что-то держит.