– А где был Гроув после того, как он ушел из салона «Экс-экс», но до того, как начал стрелять?
– Вот-вот, – кивнул Митчелл, – к этому все и сводится. До или после? Вы насочиняли на этот счет уйму теорий, и все они ведут к мощному кроссоверу. Нам такого не нужно.
– Вас не переспоришь, – отрешенно махнула рукой Тереза. – Вы всегда, наверное, бьетесь до последнего.
– Пока не добьюсь результата.
– А вот мне сейчас нужно пройти в свою комнату, – сказала она.
Но Митчелл так и не сдвинулся с места, не уступил ей дорогу, и тогда она решила протиснуться мимо него.
Она шагнула вперед и подняла руку, чтобы вставить ключ-карту в замок. Митчелл стоял, прислонившись к дверному косяку. Между их лицами были считаные дюймы, и она снова почувствовала запах лосьона. И ей невольно представилось, как он стоит перед зеркалом голый по пояс с распылителем аэрозоля в руке, глядя на свое запотевшее отражение. В этой картине было что-то такое…
Его лицо чуть приблизилось.
– Что вы делаете в этом отеле, миссис Саймонс, совсем одна? – спросил он мягким, негромким голосом.
Тереза ощущала ритмичные удары его слов даже не ушами, а где-то в районе шеи, как вкрадчивое, почти музыкальное тактильное вторжение. По ее спине пробежали мурашки, лицо жарко вспыхнуло. Она повернулась и увидела Митчелла совсем рядом. Дюймах в десяти, и он смотрел ей прямо в глаза. Он был так молод; минули годы с того времени, когда…
Она снова сосредоточилась на замке, не желая показаться ему дурехой, не могущей совладать с современной электроникой. Она знала, что карту нужно вставить точно под прямым углом, иначе дверь не откроется и придется начинать все заново. Митчелл заговорил опять, едва выдыхая слова.
– Так в чем же дело, леди? – спросил он. – Вам хочется… этого?
Тереза бросила возиться с ключом, шагнула назад и взглянула на Митчелла.
– Что вы сказали? – спросила она, пытаясь скрыть свою растерянность.
– Почему вы здесь совсем одна, агент Саймонс? Если вам хочется, я полностью к вашим услугам.
Тереза ничего не сказала.
Наступило долгое молчание; Митчелл смотрел на нее и смотрел, и она отвела глаза. Но даже и не видя, она ощущала его всего – его поджарое мужское тело, его дорогую, отлично сидящую одежду, его тщательно причесанные волосы, головокружительный запах дорогого лосьона, спокойный голос, серые глаза, гладко выбритый подбородок, точные движения его рук, его молодость, его близость и его упрямое нежелание хоть на шаг отступить. Митчелл поднял правую руку ладонью вперед вровень с ее губами.
– Вы знаете, что я могу ею сделать, – шепнул он почти беззвучно.