* * * SENSH * * *
При малейшем движении рубашка неприятно перекручивалась и начинала резать под мышками. Продолжая изучать обстановку, Тереза обнаружила, что сидит, как на насесте, на высоком табурете перед полированной стойкой. За стойкой было место, где полагалось бы стоять бармену, а за этим местом висело на стене зеркало в резной золоченой раме. Тереза увидела свое отражение, и оно ее немало позабавило.
Ее лицо было размалевано, как базарная вывеска: фиолетовые с черным обводом тени и килограмм туши на ресницах, белый тональный крем, слой румян в палец толщиной и блеск для губ, похожий на мокрый красный пластик. Попытки той женщины запудрить блеск испарины не увенчались особым успехом. Из-под ковбойской шляпы свисали длинные рыжие пряди.
Тереза выпрямилась и передернула плечами, чтобы хоть как-то примять на себе неудобную, тесную одежду. Затем попыталась одернуть подол мини-юбки.
Рядом с ней стоял мужчина, тоже одетый ковбоем. У него были длинные висячие усы – накладные, конечно же, и бородка, тоже накладная. Он опирался левым локтем о стойку, а в правой руке держал какой-то таблоид, развернутый на спортивной странице. Терезу он словно и не видел. Она подумала, что ей бы полагалось знать его имя, однако по той или иной причине эта информация в исходный пакет не попала.
* * * SENSH * * *
Она попыталась рассмотреть, что происходит за пределами освещенного круга. Там занимались своими делами по крайней мере четверо мужчин и та самая женщина, что к ней подходила. Свет мешал рассмотреть их лица. Один из мужчин был тоже одет ковбоем. Что происходит дальше, за ними, было вообще не разобрать, но у Терезы сложилось впечатление, что там пусто и что эта маленькая декорация, салун на Диком Западе, – единственное, что есть в довольно обширном зале.
А еще была тренога с большой видеокамерой. Другую камеру, чуть поменьше, держал в руках один из мужчин, он что-то налаживал в аккумуляторной батарее, висевшей у него на поясе.
Мужчины о чем-то посовещались, а затем один из них, лысый коротышка в грязной футболке, украшенной изображением листика конопли, вышел в освещенный круг.
– Ладно, ребята, делаем еще один дубль, – сказал он, и Тереза с удивлением узнала британский акцент. – Тишина, пожалуйста! Всем занять свои места. Шенди, Люк, вы готовы? – (Тереза сказала, что да, а мужчина с накладными усами молча спрятал газету под стойку.) – Ну, тогда начинаем.
Шенди и Люк. Тереза взглянула на Люка, и тот ей подмигнул.
* * * SENSH * * *
Тереза ожидала, что режиссер крикнет что-нибудь вроде «МОТОР», но в этом, как видно, не было необходимости. Обе камеры тут же включились, о чем говорили красные огоньки, вспыхнувшие рядом с объективами. Не ожидая особого приглашения, Люк шагнул вперед, грубо схватил ее и попытался поцеловать. Тереза начала было отбиваться, но через несколько секунд заставила себя расслабиться и не мешать ходу сценария. Она чувствовала, что части ее тела и сознания, подконтрольные Шенди, тоже сопротивляются, но не слишком убежденно. После непродолжительной вяловатой борьбы Люк ухватил Терезину рубашку двумя руками и сильно рванул. Тереза услышала треск «липучки», явно свидетельствовавший, что пуговицы фальшивые, только для вида. Ее непомерные груди явились миру во всем их сказочном великолепии.