Судья Миллер жил с семьей в маленьком домике на краю ущелья. Дверь гостям открыл сам судья, они вошли в крошечную, бедно обставленную комнату.
— Раздевайтесь. Минни уже все приготовила.
Осборн помог Эмилии снять пальто. Она спросила:
— Может быть, я помогу?
В дверях показалась красивая черноволосая женщина, жена Миллера, и они ушли с Эмилией на кухню, откуда доносились дразнящие запахи.
Обедали на кухне, размеры которой позволяли с трудом уместиться плите и круглому столу. На коленях у жены Миллера сидела двухлетняя дочка, еще один малыш подавал голос из соседней комнаты. Осборн слышал, что не все было благополучно в семействе Миллеров. Они оба писали стихи и встретились в редакции газеты. Видимо, брак с Натом оказался несчастливым. Хозяин поразил Чэда и Эмилию своим поведением за столом. Когда еду разложили по тарелкам, он, не церемонясь, начал есть из всех блюд по очереди, не прекращая при этом разговаривать: о весне, о будущем Каньон Сити, о строительстве дороги. Молчавшая весь вечер его жена воскликнула:
— И тогда краснокожие бестии придут из-за гор. Как знать, может быть, они сейчас на пути в Каньон Сити, — Голос ее прервался.
Судья вытер губы и уставился на нее. Заговорил Чэд Осборн:
— Я убежден, миссис Миллер, что с каждым днем приближается конец Паулины. То, что творит он, невозможно дольше терпеть.
Нат перевел разговор на другую тему:
— Вы знаете Хоакина Мурьету?
— Преступник, да? Из Калифорнии, — вспомнила Эмилия.
— Робин Гуд Сьерры, — уточнил Миллер. — Один из последних испанцев — врагов американцев, мстивший им за то, что они отняли у них землю. Он был грозою золотоискателей и прославился на всю страну.
— Как Паулина, — промолвил Чэд Осборн.
— Нет, его нельзя сравнить с дикарем.
— И, как Робин Гуд, он, возможно, легенда.
— Неправда! Он существовал. Я видел его голову, заспиртованную в банке.
— Да, я что-то слышал об этом. Но никто не мог с уверенностью сказать, что там голова именно Мурьеты.
Судья нервно барабанил по крышке стола.
— Если человек чуть-чуть выбивается из серой массы заурядностей, всегда найдется тот, кто станет отрицать его существование. Так было с Робин Гудом и королем Артуром; почему бы так не поступить с Мурьеттой.