Волков изящно облетел баржу по кругу, слегка меняя высоту полета и оставляя в воздухе извилистый дымный след. В отличие от меня, он зашел с кормы, распустил купол и приземлился точно в нарисованный на палубе круг. Мастер! Что и говорить… умеют же некоторые! Эх!
На хорнов это произвело совершенно охренительное впечатление. Какое-то время они вообще все стояли молча, ошеломленно наблюдая за выкрутасами Волкова. Их и мое-то появление несколько озадачило, а уж такие штуки…
— Ма Той, построй всех на палубе.
Команда — и личный состав отряда выстроился в две шеренги.
— Вы все видели, что может человек, который ничего не боится! Можно прыгнуть с большой высоты — и обрушиться внезапно на палубу вражеского корабля, который ничего не сможет этому противопоставить. И захватить его в честном бою! И я спрашиваю каждого из вас: готовы ли стать такими воинами?!
Молчание…
Стоят, переваривают в головах такое неожиданное предложение.
Внезапно весь строй дрогнул, и хорны опустились на правое колено. Вскинули обе руки над головою, направив их в мою сторону.
— Гаор! Ма фай тон!
Стоящий за моим плечом Павловский переводит.
— Они присягают тебе лично. И кладут свои сердца к твоим ногам.
— То есть?
— Такая клятва, по их обычаям, не может быть расторгнута ни при каких обстоятельствах. Отныне никто из них более не связан со своим родом, и их жизнь теперь начинается заново.
— А если меня грохнут где-нибудь в схватке? Как я их прежнего командира?
— Ты теперь не просто командир! Они пойдут за тем, кого ты укажешь. Так что уж, будь любезен, не позабудь это сделать заранее!
Наклоняюсь к Ма Тою и кладу руки ему на плечи.
— Принимаю вашу клятву! Вы будете первыми хорнами, которым покорится еще и небо!
Вечером того же дня мы со Слоном сидим в кабинете комполка. Помимо Седого там присутствуют еще двое гостей: генерал-майор Крылов и полковник Харченко из ФСБ. Впрочем, гости вели себя вполне тактично и своего мнения не навязывали, время от времени вставляя в разговор свои комментарии.
Начал генерал.
— С настоящего момента все, что связано с вашим подразделением, является особо охраняемой государственной тайной. А лица, здесь присутствующие, — секретоносителями соответствующего уровня. Попрошу всех поставить свою подпись…
Одной бумагой больше, одной меньше… — ставлю свою закорючку.
— Весь проект отныне именуется операцией «Ястреб». Само собой разумеется, что даже внутри части об истинном положении дела будет знать весьма ограниченный круг людей.
— Товарищ генерал-майор! — приподнимаю я руку.
— Слушаю вас.
— Есть ли смысл настолько уж ограничивать хорнов в общении? С внешним миром — не спорю ни секунды. А вот с будущими сослуживцами? Нам ведь вместе в бой идти!