Тишина.
Он молчит, рассматривая меня в упор, — нас разделяет всего несколько метров. Оружия у него не видно, только традиционный кинжал висит на бедре.
Ловить тут нечего, стоит мне шевельнуть рукой в направлении запасного магазина — и рявкнут в упор «метлы». Да, в ответ ударит пулемет с холма — но мне это будет уже по барабану.
Усмехаюсь и отбрасываю разряженный пистолет.
Чернокомбинезонник вдруг улыбается. Странное зрелище — будто ухмыльнулся токарный станок. Я уже настолько привык воспринимать их всех как одушевленные машины для убийства, что это простое действие меня сильно озадачивает.
Мой оппонент что-то тихо произносит.
— Я видел, как ты бежал от места взрыва. Это ты его устроил? — переводит один из серых.
— Да. Это я сидел за рулем машины.
Выслушав перевод, черный кивает и опять что-то говорит. Слова он произносит очень тихо, так, что их почти не слышно.
— Ты храбрец. И заслужил почетную смерть. О тебе расскажут.
Чего? Залп десятка «метел» с такого расстояния мало что в клочки не разорвет! Охренительный почет…
Но хорны вдруг раздаются в стороны, образовывая круг. Предусмотрительные черти — часть народа держится поблизости, чтобы пулемет с холма не внес коррективы в данное построение. Пальнут по ним — попадут и по мне.
И «МГ-3» молчит.
Офицер тем временем расстегивает ворот комбинезона. Наискось через грудь, затрагивая и горло, идет страшный, неприятный даже на вид, шрам — след удара холодным оружием. Так вот почему он так тихо говорит!
Под курткой ничего нет, я вижу волосы на груди у оппонента.
Что ж…
Расстегиваю лямки разгрузки и сбрасываю ее на песок. Туда же отправляется и бронежилет — массированного удара стальных шаров с такого расстояния он все равно не выдержит. Да и руки, один хрен, оторвут… не говоря уже про голову. Куртку долой, майку из брюк выдернуть — пусть ветерок обдувает.
А вот нож у меня неуставной — привычный и хорошо знакомый «шварцмессер». Не немецкий и не новодел — черный нож Уральского добровольческого танкового корпуса. Его мне дед Коля в свое время подарил. Чернение на гарде местами стерлось, ножны давно уже не родные, но своих качеств оружие не утеряло!
При виде клинка офицер удивленно приподнимает бровь — совсем по-земному!
— Это… — кивает на мою руку переводчик.
— Оружие прадеда. Он с ним прошел страшную войну много лет назад.
Хорн поворачивается к командиру и что-то долго ему поясняет.
Выслушав перевод, офицер кивает — понял.
И, в свою очередь, достает из ножен кинжал.
Вот это красота!
Он снова что-то произносит.
— Я видел, как ты бежал к нам. Храбрец, ведь нас намного больше. Ты хотел красиво умереть, и я тебе в этом помогу. Смерть от «серебряного листа» — ее еще надо заслужить! — переводит его слова серый. — Ты этого достоин.