— Что, огорошил тебя Седой?
Мы сидим рядом со штабом, тут есть небольшая такая беседка.
— Да, как-то… Что, отчислить и правда могут?
— Легко! — ухмыляется Снежный. — Вообще в полпинка. Тут, если хочешь знать, проверку проходит один кандидат из пяти. Входной фильтр тут — мама дорогая!
— А генерал говорил…
— А где он тебе соврал?
— Ну… мол, будешь старшим группы…
— И что, он тебе это сразу же по прибытии в часть пообещал? Нет? Он пока обозначил твой возможный потолок — не более. Я, кстати, ровно так же начинал, учти!
— А сейчас ты кто?
— Ротный.
Подполковник — на роту? Что-то туго стал соображать…
— Обожди… Так ты еще два года назад батальоном командовал?
— Угу, — ухмыляется мой друг. — А сюда пришел с должности заместителя командира полка, вообще-то… И заметь! Назад не рвусь.
— Так что ж у вас тут за часть?
— Вот сам все и увидишь…
И я увидел…
Поселили меня в отдельной комнате учебного блока. Весь первый этаж тут из них и состоял. На каждого — отдельная комната. Шкаф, стол, три стула, койка и небольшой холодильник. Динамик на стене. Кондиционер. Ноутбук на столе.
Все.
Не сильно спартанские условия. И поскромнее жить приходилось.
Старшим офицером группы подготовки оказался пожилой дядька в военной форме без погон. Звали его Владимиром Федоровичем или попросту — «товарищ инструктор». Немногословный, неторопливый — и очень внимательный. Его сразу же стали промеж себя называть просто Федорычем.
А вся наша группа состояла, как и намекнул мне Слон, из пяти человек.
Молодой, подвижный, как ртуть, лейтенант Довлатов — даргинец.
Степенный, но очень быстрый капитан Якупов — коренной сибиряк, как он всем поведал при знакомстве.
Такой же, как и я, старлей — Шевченко. Артиллерист, командир разведвзвода.
И мрачноватый майор Остапенко — танкист. Вот уж не ожидал… Здесь что — и танки есть?
— Нагружать вас физическим трудом я не стану, — пообещал Федорыч на первом же занятии. — Смысл? Другой вопрос, ежели вы сами, в силу своей хилости и немощности, не сможете что-то сделать. Так к кому тогда и претензии предъявлять? Сами — все сами!
Нечего сказать, ободрил! Интересная у него манера занятия вести.
— Основное, что я постараюсь до вас донести, несмотря на все ваше внутреннее сопротивление, так это то, что надо думать! Всегда — даже во сне!
Я понял — бегать-прыгать мы будем самостоятельно. Про свободное время можно забыть совсем.
И началось…
Ладно, с минно-взрывным делом я был и раньше знаком. Пусть и не в такой степени, но все же… И всякие хитрые взрыватели, в принципе, чем-то уж совершенно неведомым не казались. Незнакомые — да, но отнюдь не страшные своей непонятностью. Заметив это, хитрый инструктор-взрывник тотчас же задрал мне планку, заставив меня работать уже не с учебными зарядами и минами — а с вполне реальными. Которые запросто могли оторвать не только пальцы, но и кое-что посущественнее.