В этот миг его сердце пронзила металлическая стрела. Он не сразу понял, что произошло, и, прежде чем упасть, увидел глаза того, кто стрелял. Человек смотрел прямо на пронзённого им Черника, и в глазах его горел яростный огонь ненависти.
Пронзённый стрелой понял, что воин погасил в себе все ощущения и эмоции, желания и намерения, заставил себя действовать, как бездушная машина, чтобы не выдать присутствия, и поэтому Черник не ощутил его близости, когда тот целился. Лучник в смешных доспехах обыграл его, сумел подобраться незамеченным, скрывшись от ментального чутья. Ему было всё равно, умрёт он или нет, существующим стало для него только одно – убить, и он запретил себе думать обо всём и всех, потому что знал: любое проявление чувств может повлиять на работу безупречного механизма смерти, в которую за годы тренировок превратился его организм.
Полное отсутствие эмоций – залог успешной мести. И только в последний момент, когда до попадания стрелы в цель оставались доли секунды, воин всё-таки не сдержал радости торжествующего ликования – поэтому-то намеченный в качестве мишени и обернулся.
Чтобы встретиться с ним напоследок взглядом. И успеть осознать всё, что произошло…
Пронзённого стрелой в сердце захлестнула ужасная боль, но это была не его боль… а наёмника. Стран так её и воспринял – и умирал сейчас не он, Люд умирал, а его личный ужас в ином – разуму уже не хватит сил для нового обмена телами, слишком мало сил… Черник гаснущими глазами посмотрел на техорга, который подходил к нему с другой стороны, и последним в жизни его желанием было поднять руку с оружием, чтобы выстрелить врагу в сердце. Но не успел.
Нелюдь выстрелил первым.
Иномирянин не успел ничего почувствовать в финальный миг жизни, а если бы успел, то скорей всего испытал бы грусть. Его всё-таки обыграли, причём одолели не хитростью или мощью вооружения, а числом и скоростью, застав в ослабленном состоянии, тогда, когда он уже фактически обрёл заветную свободу. Что ж, зато теперь он освободился полностью.
Настолько, насколько быть свободным вообще возможно, в любой из вселенных.
* * *
…Тот, кто слышит только себя, – лишается собеседников. До того, как началось её очеловечивание, она понятия не имела, чего лишена. «Слышать» только себя являлось нормой. Впрочем, не для неё одной. Подобные ей, которых люди тоже называли Зонами, мало чем отличались в этом смысле. Между собой они если и находили «общий язык», то исключительно в случае опасностей, общих для всех.
Хотя случались исключения. В её распоряжении имелась информация о «соплеменнице» из другого варианта реальности, которая приютила беглую сверхсущность по имени Чёрная Быль, лишившуюся своего мира. А та предала свою благодетельницу, давшую приют беглянке.