В последнее время Леонид и сам замечал за собой что-то подобное. В постели с девушками у него получалось только в том случае, если они менялись ролями, то есть он вел себя пассивно, а партнерше приходилось отдуваться за обоих, хоть сверху, хоть снизу. Да еще мысли в голове бродили разные. Образы пугающие. Безумные желания. Одним словом, Жанна выбрала неудачное время и место для того, чтобы высмеивать болезненно самолюбивого юношу.
Леониду пришел в пьяную голову единственный способ заставить ее заткнуться. Он задушил Жанну ее собственными колготками. Дождался, пока она заснет, сел сверху, окрутил ее шею колготками и стал тянуть концы удавки в разные стороны. Заняло это достаточно много времени. Когда жертва забилась в агонии, убийца тоже задергался в конвульсиях. Никогда он не испытывал более острого наслаждения и более бурного оргазма. И никогда не был так напуган, как в тот миг, когда всё закончилось.
Паника была столь велика, что несколько раз Леонид порывался позвонить в милицию и сдаться. Он подносил руку к телефонной трубке и отдергивал ее, точно обжегшись. Нет, вызывать милицию нельзя. Не мог Леонид позвонить и отцу, который при своем характере вполне мог взять сына за шкирку и собственноручно отвести его в отделение или же, как минимум, навсегда отлучить от семейного бизнеса и посадить на голодный паек.
Периодически поливая голову холодной водой, Леонид принялся думать. В комнату заходить было страшно, и это действовало на нервы. Тогда он укрыл покойницу одеялом с головой, и сразу стало легче. В голове сложился четкий план действий.
Для начала Леонид тщательно вымылся, оделся и уничтожил следы своего пребывания. Номер оплатил он, однако паспорт на рецепции оставила Жанна, и это упрощало задачу.
Убедившись, что он ничего не пропустил и не забыл, Леонид вышел из комнаты и, втянув ладонь в рукав, затворил за собой дверь. В это мгновение его пронзила страшная мысль, что на бутылке остались отпечатки пальцев. Леонид едва не потерял сознание от ужаса, потому что вернуться уже не мог.
Стоя в коридоре, где его в любую минуту могли увидеть, он долго убеждал себя, что как следует протер бутылку. Память говорила, что так оно и было, но сознание упорно отказывалось верить.
На протяжении двух или трех последующих лет этот кошмар постоянно мучал Леонида по ночам. Снова и снова он стоял в пустом и безлюдном коридоре спящего отеля, не в силах сдвинуться с места, а совсем рядом звучали шаги или голоса людей, готовых застукать его на месте преступления. Во сне так обычно и происходило. Орущего, вырывающегося, брыкающегося Леонида заволакивали в номер, где лежало голое белое тело с багровым лицом задушенной им Жанны.