На лице шефа промелькнуло что-то похожее на досаду.
– Это была случайная смерть.
– Да, так было написано в официальном письме, которое я получил после похорон! – снова выплюнул Ленарион. – И поначалу даже в это поверил, ведь вы, лизоблюды, научились так красиво описывать неприглядные вещи и прятать правду там, где вам это выгодно! Но видишь ли, в чем дело, де Фосс… когда расследование закончилось и ты во всеуслышание озвучил информацию о заговоре, имя Аллинии де Шийор в твоем докладе не прозвучало!
– Конечно. Его стерли из отчетов, потому что я не хотел, чтобы это создало вам с сестрой проблемы в будущем.
– Да?! А амулет матери ты вернул мне по той же причине?!
Де Фосс неуловимо нахмурился.
– Личные вещи погибших возвращаются родственникам по окончании расследования. Это обычная практика. Также из казны вам было выплачено полагающееся вознаграждение и компенсация за потерю кормильца.
На лице парня вновь появилась злобная гримаса.
– Тысяча золотых… король щедро оценил заслуги моей матери! Да только ты забыл упомянуть, что в том амулете была функция, о которой ты никому не сообщил! И лишь благодаря этому тебе удалось уговорить мать с тобой сотрудничать!
– О чем ты? – непонимающе сдвинул брови шеф.
– О, ты прекрасно знаешь, о чем речь, – издевательски протянул «Лей». – Лгун из тебя никудышный в отличие от твоего драгоценного короля или милорда дер Ирса. Но я понял обман, лишь когда по твоему же совету надел этот амулет на шею Лани. И обнаружил, что под его воздействием она превращается в послушную куклу!
Де Фосс при этих словах ощутимо вздрогнул. Лайс недоверчиво замер, отошедший в угол и абсолютно утративший интерес к происходящему дедуля никак не отреагировал, а я в ужасе прикрыла рот ладонью.
– Что, молчишь?! – зло бросил парень, буравя шефа тяжелым взглядом. – Когда до меня дошло, что происходит что-то неправильное, Лани уже перестала быть собой. Как только я пытался снять амулет, она превращалась в звереныша, переставала меня узнавать, рычала, выла и царапалась словно бешеная. Но стоило вернуть амулет и сказать «успокойся», как она приходила в себя и все становилось как прежде. Знаешь, когда ребенок еще маленький, это не так бросается в глаза. Трудно распознать, отчего именно он перестал плакать. Но когда он взрослеет, это становится заметнее. Вот только уже поздно становится что-то менять.
«Лей» нехорошо сузил глаза.
– Тогда я и понял, что ты просто использовал нашу мать в своей игре. А затем попытался избавиться от нас, отдав амулет, который до этого снял с ее трупа. Но Цицелия ван дер Браас не позволила случиться беде. Она сама меня нашла, и я охотно согласился на нее работать взамен на помощь и обещание избавить Лани от твоего внимания.