– Лани, делай, как он сказал!
– Хорошо, – улыбнулась маленькая ведьма и послушно повернулась к «решетке», глядя на нее так, словно впервые увидела. А потом совершенно спокойно добавила: – Только она не моя, поэтому я смогу ее только разрушить, но никак не открыть.
У меня едва не опустились руки при мысли, что я и здесь абсолютно бессильна, но тут в разговор вмешался дедушка.
– Подойди ко мне, милая, – ласково позвал он, протянув руку в угрожающей сверкнувшей «решетке». – Я покажу, где и на что нужно нажать, чтобы защита открылась. Кажется, я наконец разобрался, как она работает.
Лани вопросительно на меня посмотрела, но я лишь торопливо кивнула. А когда снова повернулась к Лею, у того на губах расцвела усталая улыбка.
– Спасибо, Лили, я твой должник, – прошептал он, на мгновение заглянув мне в глаза. Тем долгим, проницательным и воистину прощальным взором, от которого у меня защемило сердце. Но, прежде чем я успела ответить, Лей снова изогнулся, его лицо мучительно исказилось, а изо рта вырвался приглушенный стон, который почти сразу перешел в уже знакомый, хрипловатый и воистину безумный смех.
Боже…
– Ты проиграл! – торжествующе выкрикнул Ленарион, запрокинув голову и буквально задыхаясь, захлебываясь от дикого хохота, который из его уст выходил по-настоящему страшным. – Лей мертв! Я его убил! А вы теперь покойники!
У меня что-то оборвалось внутри, когда подергивающийся, как кукла на ниточках, безумец медленно перевернулся на живот. После чего с видимым трудом уперся обеими руками в пол и так же медленно поднялся, все еще подхихикивая и периодически срываясь на хриплый клекот. Его явственно трясло, в перекошенном от злости лице не осталось ничего человеческого, в уголках рта снова выступила белая пена, а взгляд стал мутным и абсолютно невменяемым.
Я судорожно сглотнула, обнаружив, что в его руках все так же смирно сидит активная, тревожно вращающая глазами мина. Успела метнуть на де Фосса отчаянный взгляд, надеясь, что тот в последний момент что-нибудь придумает, но увидела его неподвижное, какое-то помертвевшее лицо, внезапно окутавшееся голубоватым сиянием, и похолодела.
– Господи, Райв… что ты задумал?!
– Я люблю тебя, Лили, – тихо сказал шеф, когда наши взгляды на мгновение встретились.
А затем в подвале раздался сдвоенный взрыв.
Пол под моими ногами содрогнулся, каменные стены брызнули мелкой крошкой. Фигуру Ленариона окутало алым пламенем, навсегда отпечатав в моей памяти изумленное выражение на его искривленном лице. После чего весь мир утонул в ослепительно яркой вспышке, дотла спалившей не только мои внезапно воскресшие надежды, но и три невинные жизни, которых я, как ни старалась, так и не сумела спасти.