Теперь о Мишеле. Тебе, мальчик мой, страдания выпадут. Не лезь на рожон.
Берегись летучего огня. Ждёт тебя болезнь, но вытерпишь. Помощь придёт ко времени. Встретишь в далёкой стране ту, которая станет твоей на веки.
Борись за своё счастье. Сам поймёшь, когда оно придёт. Я к тебе в трудную минуту на помощь приду. Вот и всё, завтра вам в дорогу. Не буду прощаться, пойду к себе. Ещё увидимся, там, где будешь.
Такие вот дела. На следующий день уехали мы. Анриетт так и не вышла из своей комнаты, но Мишель сказал, что уже попрощался с ней. Теперь ему ничего не страшно. Говоришь, спрашивал обо мне?
— Спрашивал, волновался, как вы тут, — решила чуть приврать.
Жан поинтересовался, можно ли ему пройти к Мишелю. Я кивнула, и мы отправились проведать больного.
Войдя в комнату, Жан взглянул на сиделку, его глаза расширились от удивления и он вскликнул:
— Анриет, как вы здесь оказались?
Женщина на секунду оторвалась от своего занятия, посмотрела на мужчину и бросила сердито:
— Вы с кем-то спутали меня, моё имя Анна, Анна Николаевна. С чем пожаловали?
Жан выглядел смущённым. Он явно узнал нашу знакомую, но решил не настаивать на своём.
— Извините, мадам, видимо обознался. Пришёл проведать моего мальчика. Как он?
— Честно, пока очень плохо. Вы бы шли отдохнуть, уважаемый. Завтра если всё будет в порядке, потребуется ваша помощь.
Видя, что мужчина не сдвинулся с места, продолжила:
— Идите, идите. Всё равно ваш подопечный не слышит вас. Он без сознания.
Единственное, что ему сейчас нужно, это отдых и покой. Идите.
Жак кивнул и покинул нас.
— Вам бы тоже пора поспать, — это уже к нам, — день выдался суматошный, — идите к себе. Я посижу с Мишелем.
Я с удивлением посмотрела на старушку. Интересно, откуда она узнала имя раненого. Ведь Жан разговаривал только со мной, и Анна не могла слышать нас. Значит, это именно та травница, которая когда-то спасла Мишеля.
Становится всё интереснее. Как женщина оказалась в Москве? Неужели она знала о грядущих событиях? Как мне кажется, её гадание может претвориться в жизнь. Надо будет поговорить с ней попозже.
Видя нашу нерешительность, Анна поторопила нас, предупредив, что ей предстоит кое-что сделать и нам лучше этого не видеть.
Кивнув, мы поднялись к себе. Зинаида выглядела удручённой и расстроенной.
— Мне жаль этого мальчика. Он такой молодой и уже оказался на грани. Лишь бы выжил, — подруга присела на кровать и вопросительно посмотрела на меня.
— О чём ты говорила с денщиком?
— Да так, о его хозяине, твоём мальчике.
— Почему моём? — вскинулась Зинаида.
— Вижу, как на него смотришь. Глаза так и светятся. Что встретила, наконец, своего суженого-ряженого?