Послышалось странное гудение, но никакого перемещения не произошло. Тело Тали по-прежнему лежало перед ним, как напоминание о зловещей реальности, в которой он оказался.
Кравченко сдвинул индикатор настройки еще на один день в прошлое, затем еще и еще...
Ничего не происходило, прибор только гудел все сильнее и сильнее, пока совсем не отключился.
Кравченко похолодел. Вообще-то он был не из робких, но сейчас внезапно почувствовал страх. Да что там страх, настоящий ужас, который медленно зашевелился в животе, растекаясь по телу ледяной волной.
Интуитивно Кравченко понял, что нужно прекратить дальнейшие попытки вернуться в прошлое. Что-то тут было не так. В голову неожиданно пришло странное словосочетание: «замыкание времни».
«Еще не хватало остаться тут навсегда, – подумал Владимир, – и Тали не вернешь, и сам сгинешь».
Хорошо, что у него есть второй хроноскоп. Если этот сломался, то он воспользуется вторым, чтобы вернуться домой.
За дверью послышались голоса, и Владимир поспешно спрятал хроноскоп в пояс своей мантии. В комнату вошли люди. Кравченко помог уложить тело Тали на носилки, потом вместе с другими поднял эти носилки и, подставив под них плечо, понес. Путь был ему уже знаком, местом погребения был выбран семейный склеп Эльазара, откуда тот совсем недавно столь чудесным образом вернулся домой.
Носилки с телом Тали сопровождала большая процессия. Были тут и профессиональные плакальщицы, которые брели босиком с распущенными волосами, то и дело вскрикивая. Несколько человек держали в руках светильники.
По дороге процессия дважды останавливалась, тело опускали на землю, и местные жители читали молитву.
Перед склепом все остановились. Несколько мужчин отодвинули большой камень, перекрывавший вход. Тело занесли внутрь и положили на одну из полок, вырубленных в стене. Склеп был небольшой, по обеим его сторонам виднелись полки для возложения тел, а в дальнем конце проступали очертания оссуариев, в которых, очевидно, лежали кости умерших предков.
Вновь стали читать молитвы. Кравченко стоял возле тела Тали с опущенной головой. Казалось, он совсем утратил чувство времени, и только ощущаемое по-прежнему давление в груди возвращало его к реальности. Он не мог сказать, как долго длилось погребение – десять минут или два часа, он только помнил, что, когда все стали уходить, кто-то положил ему руку на плечо, и он покорно повернулся, чтобы идти к выходу.
Очевидно, он задел что-то краем одежды, потому что в тот момент, когда он отходил от тела Тали, раздался непонятный звук. Машинально обернувшись, он увидел на полу глиняный кувшин.