Через неделю Кравченко появился в лаборатории. Наша встреча началась со спора, едва не перешедшего в конфликт.
Тали неожиданно заявила, что в следующее путешествие она отправляется вместе с нами.
Кравченко категорически отказался даже обсуждать это предложение. Он сказал, что это абсолютно исключено, так как может поставить под угрозу не только успех всего проекта, но и наши жизни.
– Ах, так! – воскликнула Тали. – Ты, видимо, считаешь, что женский интеллект не создан для таких сложных нагрузок!
– Ты неправильно меня поняла, – попытался успокоить ее Кравченко. – Мы отправляемся в крайне опасное путешествие, связанное с риском для жизни. Сама задача, которую мы перед собой ставим, вынуждает нас не вести наблюдение, а действовать и активно вмешиваться в ситуацию. Мы наверняка привлечем к себе внимание окружающих, которые почувствуют, что мы люди не их мира, а это значит, что риск, которому мы себя подвергаем, непомерно возрастет. Мы будем находиться в постоянной стрессовой ситуации, и от нашего поведения, от быстроты нашей реакции будет зависеть наша безопасность, а то и жизнь. Ты хоть понимаешь, каким нагрузкам собираешься себя подвергнуть?
– Иногда мне кажется, что твои представления о женщинах целиком основаны на английских романах викторианской эпохи. Ты, по-моему, считаешь, что женщина – это истеричное существо, которое в любой сложной ситуации тут же падает в обморок, – все больше распалялась Тали. – С твоей точки зрения, женщина – незрелое существо, если не интеллектуально, то эмоционально. Не ожидала, Владимир, услышать от тебя такое.
– Хорошо, возможно, я не совсем правильно выразил свою мысль, – стал оправдываться Кравченко, – но ты должна понимать, что мы отправляемся не во Францию времен галантного века, а в античный мир, когда отношение к женщине было, не в пример теперешнему, пренебрежительное и, я бы даже сказал, потребительское. В нашей ситуации необходима полная свобода маневра, а твое присутствие – это дополнительная ответственность, которая будет сковывать наши действия.
– Не надо меня пугать ужасами Древней Иудеи! – не сдавалась Тали. – Иудеи всегда почтительно относились к женщине, а из ваших рассказов я не почувствовала, что там царит Дикий Запад. Наоборот, довольно спокойное и цивилизованное общество. Кроме того, я прекрасно могу за себя постоять.
– Вот это меня и пугает, – вздохнул Кравченко.
– Ты все-таки никак не хочешь признать, что женщина ничем не отличается от мужчины! – в сердцах воскликнула Тали.
– Разумеется, не хочу и никогда не признаю, потому что женщина очень даже отличается от мужчины, – засмеялся Владимир.