Внутри синагоги находился большой зал, в центре которого на маленькой скамейке сидел учитель, читающий Тору и произносящий поучения. Вокруг сидели прихожане. Некоторые располагались на каменных скамейках вдоль стены, а некоторые прямо на полу. Атмосфера была довольно свободной, все разговаривали, шутили и вели себя непринужденно.
Самым интересным было то, что, в отличие от современных синагог, женщины находились в одном зале с мужчинами, и это ни у кого не вызывало недовольства или возмущения.
К полудню на площадь перед синагогой стал стекаться народ. Оказалось, что не один Кравченко ждет Иисуса, если это вообще был он. Наконец, ближе к вечеру на площади показался человек, на которого окружающие стали показывать пальцами, а нараставшее с утра оживление переросло в громкий гул. Кравченко понял, что это и есть ожидаемый проповедник.
Это был еще молодой человек, лет тридцати, приятной наружности. Он выглядел немного уставшим, его одежда и обувь были сильно запылены. Сразу становилось понятно, что он шел много часов подряд. Одет человек был скромно, волосы и борода коротко подстрижены.
Пришедший держался уверенно и, подойдя к группе людей на площади перед синагогой, поклонился и громко поздоровался. Многие приветствовали его. Кравченко обратил внимание, что вокруг проповедника собралась, главным образом, молодежь. Люди постарше держались поодаль.
Кравченко вместе с толпой вошел в синагогу. Вскоре началась вечерняя молитва. После молитвы все повернули головы к проповеднику. Он поднялся на возвышение и начал говорить.
Услышав его голос, Кравченко вздрогнул. Это был особенный голос. Он, казалось, проникал внутрь, в середину груди, и перекатывался по телу раскатами эха. Такой голос действовал магнетически уже одним своим тембром, вне зависимости от того, что говорил его обладатель. Проповедник жестикулировал, демонстрируя крупные красивые руки с длинными тонкими пальцами.
Он говорил о вере и соблюдении закона отцов, о нравственном очищении и покаянии, призывая молиться сердцем, а не умом. Говорил очень хорошо и красиво, люди слушали внимательно и, в основном, доброжелательно.
Когда он закончил, собравшиеся начали задавать вопросы. Как это часто бывает, первыми стали спрашивать самые наглые и самоуверенные.
– Скажи, молодой человек, а к какой школе ты принадлежишь, и кто дал тебе право проповедовать в синагогах?
– Школа у нас у всех с вами одна, евреи, это школа закона наших отцов. Когда Всевышний даровал нашему народу Тору и заповедовал соблюдать Закон, Он не разделял людей на школы, а обращался ко всем без исключения. А право... могу лишь сказать, что мои сердце и разум дали мне это право, – ответил проповедник.