— Опять бабу прислали! Вот невезуха!
На мгновение я даже оторопела, но быстро взяла себя в руки.
— Ваши предпочтения меня не интересуют. Вам прислали квалифицированного второго пилота. А свою любовь к мужчинам реализовывайте, пожалуйста, в нерабочее время, — отрезала я, спокойно проходя к креслу второго пилота мимо побагровевшего напарника и осматриваясь.
К моему удивлению, он смолчал, только пробормотал:
— Квалифицированный, как же. Батарейка и есть батарейка…
Я сделала вид, что не услышала. Но отношения, как Вы понимаете, не заладились.
Впрочем, пакостей он не делал, лишних высказываний не позволял, и я более менее расслабилась. Оказалось, зря. Отыграться он решил примерно через неделю наших совместных полётов.
— Ой, что-то мне нехорошо, — подозрительно весело заявил Окам, когда до стыковки оставалось пять минут.
Стыковаться предстояло с большим военным кораблём — мы доставляли на него провизию. Стыковка в принципе гораздо сложнее, чем посадка на космодроме, а этот корабль вообще недолюбливали все пилоты — приходилось выкладываться полностью, и всё равно редко получалось обойтись без царапин. На курсах, кстати, стыковки не было вообще…
— Как хорошо, — продолжал напарничек, — что у меня есть квалифицированный второй пилот, который проведёт стыковку вместо меня. А то, — он демонстративно схватился за сердце, — что-то сердечко пошаливает.
Угу. Пошаливает, как же. Ему явно казалось, что вариант беспроигрышный, и прекрасный шанс указать батарейке и женщине на её место. Не знаю, чего он ожидал, наверное, что я брошусь извиняться. Может, даже паду на колени и признаю его превосходство.
Я же невозмутимо сообщила на базу:
— У первого пилота Окама Бертрана проблемы с сердцем, стыковку будет проводить второй пилот Рина Вардес.
И переключила управление на себя. База ответила слегка удивлённым «Вас понял», всё же об уровне подготовки вторых пилотов все знали, но бывали и исключения — первые пилоты и даже пилоты боевых кораблей, у кого дар стал неожиданно меньше. Возможно, меня отнесли ко второй категории… и в общем-то не ошиблись.
— Ну что, — шепнула я мысленно кхамиру и кораблю, — потанцуем?
— Ты что, самоубийца? — уже по-настоящему схватился за сердце Окам? — Жить надоело?
— Не волнуйтесь, с больным сердцем это вредно! — ласково сказала я ему. И немного злорадно добавила, закладывая вираж. — И пристегнитесь.
В конце концов, сколько можно прятаться от жизни? Никто уже и не помнит про Синюю звезду, и никогда меня в ней не узнает, а если и узнает то что с того? А я всё строю из себя серую мышку. Хватит. Да, я даже с ноль шесть, а то и ноль пять мага классный пилот. И почему я это скрываю-то? Ответа на вопрос я сама не знала, но очки решила больше не носить. И сделать ещё один маленький виражик, после которого Окам начал молиться.