– Геля, извини, – повернулась к соседке Ленайра, – но он ничего не понял.
– Патрис, Ленайра, пожалуйста.
– Гель, нельзя начать общаться с человеком, если он сам этого не хочет. Я готова разговаривать с ним, даже помогать с магией, но он тоже должен сделать шаг. Он сам, а не вследствие твоего пинка ему сзади.
Слушающие их ребята, сидящие в комнате, рассмеялись, но тотчас замолчали под взглядом Патриса.
– Вот, значит, как? Помогать?
– В чем твоя ошибка на дуэли? Ты понял?
– Да не собираюсь я… – уже почти взорвался он.
– То есть даже не думал о том поражении, я правильно понимаю?
– А ты считаешь забавным унижать тех, кто слабее тебя?
– Унижать? С этого места поподробнее. Каким образом я унизила тебя?
– Весь этот вызов был унижением.
Ленайра прищурилась и несколько секунд разглядывала нахохлившегося парня. Все молчали, переводя взоры с одного спорщика на другую. Кажется, всем было интересно, чем все закончится. Вмешиваться никто не стал. Только парни смотрели хоть и с интересом, но хмуро.
– То есть ты считаешь, что я вызвала тебя исключительно для того, чтобы унизить?
– А для чего еще?
– Патрис! – снова попыталась вмешаться Геля. – Я же говорила…
– То, что тебе сказала она? – Патрис кивнул на Ленайру. – А ты и уши развесила. И чем она тебя подкупила? Тоже обещанием научить магии?
– Ты идиот! – взорвалась Геля. – Ты кем меня считаешь? И что позорного в том, чтобы учиться у того, кто знает больше? Да я за последний месяц узнала от нее о магии больше, чем за целый год подготовки! А вот ты закрылся в своей гордости и ничего видеть вокруг не хочешь! Очнись, ты не центр мироздания! Чтобы досадить тебе, никто не собирается устраивать глобальных заговоров! А вот вы…
– Заткнись! – заорал Патрис. – Еще только слово…
Ленайра посмотрела на Гелю, Патриса, обвела взглядом остальных, с тоской глянула на стол, где лежали заготовки будущего эссе. Развернулась и вышла. Надо было бы, конечно, гостей выгнать на фиг, но… жалко Гелю. Сейчас она явно наговорит лишнего, чего ей ее друзья не простят, а потом начнется мексиканская мелодрама с попытками примирения, слезами, жалобами. А оно ей надо это все выслушивать? Пусть сейчас поругаются и утихнут. Без раздражителя в ее лице все быстро успокоятся. Но Патрис точно болван.
Когда Ленайра вернулась, в комнате уже никого не было. Вздохнув, она сняла шашку, стянула кольчугу, уложила их на кровать и отправилась работать. Столько времени потеряно… Впрочем, ладно.
Геля вернулась за полчаса до ужина в скверном настроении и плюхнулась на свою кровать. Ленайра покосилась на нее, но ни о чем спрашивать не стала.