– Им вообще-то положено быть рядом с императором.
– Верно. Но мне очень не нравится их активность в последнее время. Они все чаще и чаще пытаются подменить собой службу безопасности.
– Гм… зачем это Триннеру? Его положение и так выше, чем у графа Лонга.
– Все так… но Триннер целиком и полностью предан императору, а вот Лонг… Ему не важно, кто сидит на троне.
– Не поняла?
– Как бы объяснить… преданность у Лонга не императору, а империи. Меня, честно говоря, сложившаяся ситуация устраивает, но, похоже, Триннера нет, и он, с благословения императора, хочет занять пост начальника службы безопасности.
– Зачем? Это же понижение для него.
– Вот и я теряюсь в догадках. Как не вовремя он затеял эту возню. В общем, об этом и хотел предупредить – боюсь, другого времени у меня поговорить не нашлось бы. Теперь непонятно, когда домой попаду.
Дед ушел, а Ленайра задумалась.
– Что-то я ничего не понимаю. Интригуют для того, чтобы подняться, но впервые вижу интригу, чтобы занять более низкое положение. Что-то тут не так.
– Кажется, твой дед так же считает, потому и предупредил. Только почему сейчас?
– Не знаю. – Ленайра встала и нервно выбила какую-то дробь пальцами по столбу беседки. – Дед встревожен. Он чувствует, что что-то упускает, но никак не может сообразить, вот и пытается донести до меня всю информацию, какой владеет.
– Ты преувеличиваешь. Мне кажется, ты просто накручиваешь себя.
– Дай-то боги… дай-то боги. Лешка, мне страшно. – Ленайра сжалась. Здесь, когда не надо было притворяться, она уже не держала маску, демонстрируя настоящие чувства.
Леша подошел к ней и обнял.
– Ну-ну. Снежок, чтобы ни случилось, но ты не одна, помни об этом. Мы все с тобой. Может, ты сама не понимаешь, как много сделала для всех. Если бы не ты, что ждало бы Кольку, – тут он запнулся, но продолжил: – Витьку или Бориса с Аней? Или ты думаешь, они не понимают этого? Мы все за тебя кому угодно пасть порвем и моргалы повыковыриваем. Только укажи кому.
Ленайра хихикнула:
– Придворные с ума сошли бы, услышь твой жаргон.
– Да ну их на фиг, куклы пронафталиненные.
Ленайра уже с трудом сдерживала смех, уткнувшись Лешке в плечо.
– Почему пронафталиненные?
– Ну а как же они еще могли сберечь свою одежду от моли? Все эти кружавчики, панталончики.
– Ой, Лешка, молчи. У меня уже живот болит. Кружавчики…
– Все? Успокоилась?
– Ага. Спасибо.
– Тогда сколько у нас там до полуночи, когда твоя карета превратится в тыкву?
– В тыкву превратится разве что твоя голова, сказочник, – хмыкнула Ленайра. – А до полуночи еще час где-то… кажется. И нам обязательно нужно за оставшееся время появиться в зале.