– Нет, в отдельную комнату, госпожа Ганса. Хотя я не стану препятствовать вашему тесному общению, главное, чтобы не во вред делу. И осторожнее: беременеют именно после таких связей, – то ли издеваясь, то ли всерьез предупредила Осунта. – В академии магистр Аластас даст нужное снадобье, но здесь не Златория.
– Лекарские лавки и тут есть, – отрезала Юлиана. Она стояла красная как мак и с трудом сдерживалась. – Благодарю за заботу, магистр, но мы предпочитаем спать в одиночестве.
Осунта смолчала и соизволила указать, куда идти.
– После спускайтесь на ужин, – напутствовала она.
Липнер зря времени не терял, наши две комнаты превратились в четыре. Все на одном этаже, но в разных концах коридора. Магистры рядышком, мы с алхимиком тоже.
– Нужно зайти к магистру Лазавею. – Юлиана кинула свертки на постель и попросила вернуться в холл за сумкой. – Жалко, никто из нас не целитель!
– Полагаешь, до сих пор плохо?
Я досадовала на мстительную Осунту. Она специально вышвырнула наши вещи, чтобы унизить или отомстить за внимание мужчины. Что у них с Эдвином Лазавеем? Магистр Тшольке просто так в подушку рыдать не станет.
Магичка кивнула и, усмехнувшись, шепнула:
– Я у магистра Тшольке настойку одну видела. Ту, которой тут якобы нет. Интересно, зачем она ей?
Понятно зачем: виды имела. Сомневаюсь, чтобы готовилась к изнасилованиям – да она сама кого хочешь уложит! – или планировала завести интрижку с местными. Выходит, надеялась на ласки коллеги. Вот так и ничего, Агния, любовники. При всей моей антипатии, Осунта – интересная женщина.
На лестнице столкнулась с Липнером. Алхимик приосанился, напомнил о предстоящем вечере и мигом перетащил сумку Юлианы. Сама магичка появилась через пару минут, в полном недоумении сообщив, что не нашла магистра. Тот обнаружился за ужином. Цвет лица заметно улучшился, но все равно Лазавей мало походил на живого человека. Когда мы спустились, он уже сидел за столом и молчаливо поглощал местный суп из крошечных вилков капусты. Магистр ел с непонятной отстраненностью, очень много, будто после длительной голодовки. Руки чуть подрагивали. Преобразователи речи заметил, кивнул и попросил отдать один:
– Завтра верну.
Юлиана поделилась своим. Логично, по-моему: она магичка, а я совсем не приспособлена к иным мирам.
В отличие от Эдвина Лазавея, Осунта оказалась на редкость разговорчива: пытала насчет того, что видели, слышали, и записывала в тетрадь.
Первым, пожелав доброй ночи, из-за стола поднялся магистр. За ним подскочил Липнер, выразительно косясь в мою сторону. Обойдется!