Но когда и кого это останавливало? Человек живет надеждой в привычно-опостылевшей гонке иллюзий, которая никогда не закончится. Мы рабы собственных желаний, причем они и являются ошейником, который никто не хочет снимать.
Куда иду, чего хочу? Смерть и сумасшествие в сладких объятиях сирен не самый плохой выход…
Стоп! Что со мной творится? Эти суицидальные мысли не могли возникнуть на пустом месте. Монстр всё еще копошится у меня в разуме. Пусть уже и не так явно и грубо. Его теперь взламывают мягко и незаметно – через анализ и логику.
Нет уж, это чудовище меня не получит. С него хватит и Мони. Бедняга околдован, порабощен и где-то покорно воплощает в жизнь свои худшие страхи, занимаясь с паучихой любовью. Каково это – поглаживать ее уродливое толстое брюшко в смрадных закоулках пещеры? Чувствовать жесткие волоски на хитиновом панцире, полагая, что ласкаешь неземную красавицу?
Бр-р-р…
От визуализации столь жутких сцен по телу пробежали мурашки размером с горошину. Но для самого Мони не так уж плохо всё выглядит. У него перед глазами совершенно другая картинка. К тому же эстетика – понятие субъективное и относительное. «Красота в глазах смотрящего» – ум проецирует приятные для себя образы. Кости, мясо, кожа и жир по отдельности вызовут лишь отвращение, но, собранные в женскую фигуру, кажутся уже совершенством. Сирена легко поменяет шаблоны, заставив Моню возбужденно пускать слюни от хитиновых лапок.
Нет, мы спасем беднягу от такой участи, вернув его восприятию привычный стандарт. Поступь у нашего ловеласа тяжелая. Найти его по следам будет несложно. Думаю, плен у сирен станет не самым плохим воспоминанием в его жизни. Метаморфоза слияния наверняка требует много времени. Успеем вытащить.
Погрузившись в планы Мониной эвакуации, я едва не пропустил самое интересное. Открыв глаза, Аня растерянно захлопала ресницами, обнаружив свои ладошки на груди Фэй. Вздрогнув, она брезгливо отдернула руки и вскочила.
– Что здесь произошло? – пролепетала девушка, смешно пытаясь прикрыть наготу пушистым хвостом.
– Ну… – я невольно улыбнулся.
– Что ты лыбишься? Рассказывай! А, впрочем, нет! Лучше не надо! – прошипела она и стыдливо отвернулась. Учитывая предысторию, ее реакция сильно запаздывала.
Шмякла в очередной раз показала мне средний палец. Интересно, где она была, когда… Нет! Я не собираюсь даже думать об этом!
– Так… Наша недотрога притворяется, что ничего не было? – сладко потянулась суккуба, очнувшись. – Неплохой, но предсказуемый ход. Так проще всего.
– Отвали! – с досадой ответила Анечка. – Я и в самом деле не помню! – Густо покраснев, она выдала себя с головой.