— Садись.
Ольга, задыхаясь, ответила:
— Нет, спасибо. У меня, видишь ли, достаточно денег, чтоб не садиться в машины к разным уродам. Я уж пешком как-нибудь.
— Нам нужно решить, что делать, — возразил парень.
— Да что решать? Разделили деньги и разошлись! Навеки!
— Я взял дискету! Если чечены за ней в квартиру ломились — ты представляешь, как они будут её искать?
— Ну так и отдай её им! А хочешь, засунь её себе в жопу! Меня это не касается.
— А чего ты боишься? Уж если я тебя не грохнул в чужой квартире, в своей машине точно не грохну! У нас большая проблема. Нужно о чём-то договориться!
— Да не боюсь я тебя, — усмехнулась Ольга, и, сев в машину, сильно хлопнула дверью. В конце концов, решила она, нужно хорошенько подумать, куда идти босиком, под ливнем, с чёртовой кучей денег, из-за которых произошло убийство, по предрассветной Москве, усиленно патрулируемой. Разглядев белеющую под ручником пачку сигарет, она извлекла из неё одну, включила прикуриватель. Налётчик, тем временем, сел за руль и, запихнув ключ в замок зажигания, так же взял сигарету. Разглядывая потоки воды, бегущие по стеклу, они закурили. Дождь совершенно скрывал окружающее пространство.
— Странно, нога у меня прошла, — промолвила Ольга, ощупывая лодыжку, — не понимаю, когда сустав встал на место?
— Когда ты по полу кувыркалась.
На щеках Ольги дёрнулись желваки.
— Если так, спасибо. Что-нибудь заболит — обращусь к тебе. Так что ты хотел сказать?
— Куда ты сейчас пойдёшь?
— Твоё то какое свинячье дело? Я ведь тебя не спрашиваю, куда ты сейчас поедешь!
— Я убил человека! — крикнул налётчик, ударив кулаком по рулю. — И если тебя возьмут за твою шикарную жопу, ты меня сдашь!
— Хорошо, отвечу тебе. Я сейчас пойду в какой-нибудь круглосуточный магазин, на Ленинском их полно. Куплю приличные шмотки, выпью две чашки кофе и закажу такси в Шереметьево. Через три часа меня в России не будет.
— Как бы не так. Уже через два часа твои и мои портреты будут у всех постовых ментов. А регистрационные службы аэропортов получат их ещё раньше. Чеченцы нас очень хорошо разглядели, когда мы шли мимо джипа. Одно стекло опустилось даже, заметила? Эти суки скоро поймут, что с Рамилем случилось что-то неладное, и ментам позвонят. Менты войдут в хату, и дело быстро завертится.
— Твою мать, — прошептала Ольга, решив, что дело, скорее всего, уже завертелось.
— Где он тебя подцепил? — спросил парень.
— Около МИДа. Я там работаю.
— В МИДе?
— Нет. Около него.
— А кто-нибудь видел, как он тебя снимал?
— Таксист, с которым он ехал. Этот таксист сюда нас привёз.