Она улыбнулась.
Ее папа тоже часто улыбался, когда только начал встречаться с Зофией. Но сейчас он то и дело куксился, а иногда и злился на нее. Зофия словно этого не замечала. Петра видела, как она, что-то напевая, заваривает папе чай, а потом как тот закатывает глаза в ответ на ее слова. Это не могло не огорчать.
Петра нахмурилась и потерла запястье, которое снова заныло. А затем попыталась выкинуть мрачные мысли из головы. У нее день рождения. Ее ждет китайская еда и подарок от Зофии.
Зофия мыла тарелки, а Петра вытирала. Папа смотрел в гостиной футбол. На кухонной стойке стояла куча серебристых коробок из-под китайской еды. На спинке стула висела красная сорочка, которую Зофия подарила Петре. Она была того же цвета, как и вся одежда для «Красных роз». В центре стола лежала открытка от Зофии. Розовая, с блестками.
Из гостиной доносились громкие возгласы. Все как в обычный семейный вечер. Петра представила себе Тину на кухне, как она вытирает тарелки для мамы. Папы конечно же не было рядом, он жил в Южном Лондоне с визажисткой, с которой съехался несколько месяцев назад. Жизнь Тины всегда казалась более нормальной, чем жизнь Петры. Она на секунду задумалась о Мэнди. Та жила с мамой и папой, так что из них троих она была самой нормальной.
Петра пожевала губу. Ей не нравилось сравнивать свою жизнь с другими. И она не сравнивала, пока к ним не привязалась Мэнди. Она всегда одевалась с иголочки, волосы аккуратно причесаны и перевязаны лентами. Петра могла поспорить, что ей даже чистили туфли. Она всегда выполняла домашнее задание, в ее рюкзаке лежали упаковки с маркерами, а на книгах были шикарные обложки.
— Что случилось, anioł? — спросила Зофия, касаясь пластыря на большом пальце Петры.
«Anioł» — на польском «ангел».
— Порезалась бумагой.
Зофия нахмурилась, не веря ей. Они смотрели друг другу в глаза — Зофия была невысокой, чуть выше Петры. Она все время носила каблуки, расправляла плечи и вытягивала шею. Рыжие волосы зачастую убирала в хвостик или пучок, чтобы добавить несколько сантиметров роста. В том, что Петра могла смотреть прямо в глаза Зофии, было и хорошее: она словно стала ее подругой, а не случайной девушкой папы.
— Как дела в школе?
— Нормально.
— И у Тины все хорошо?
— Да. Но к нам привязалась одна девочка, которая меня немного напрягает.
— Вдвоем хорошо. А втроем плохо? Слишком много ссор. У моей сестры, Клары, была одна лучшая подруга. И много просто хороших знакомых. Но с двумя лучшими подругами могут возникнуть проблемы.
Петра не понимала, как на это ответить. Она знала, что сестра Зофии умерла от лейкемии в двенадцатилетнем возрасте. Это случилось пару лет назад, и Зофия часто о ней говорила. Когда ее имя всплывало в разговоре, всегда возникала неловкость. Петра не чувствовала, отвечать ей или отмалчиваться на случай, если Зофия расстроилась. Сегодня она чуть не задала вопрос. «Какой была лучшая подруга Клары?» — хотелось спросить ей, а потом, возможно, сравнить со своей лучшей подругой, Тиной. Но задумалась о том, что Тина жила ближе к Мэнди, чем к ней. В груди поднялась тревога, и она моментально забыла о Кларе.