— Так, забежим ко мне за сумкой, и в магазин. Пошли, солнышко! — восторженно улыбаюсь я.
— Пошли-и-и! — мелодично повторяет она.
Мы поднимаемся на территорию «Ривьеры» и медленно шествуем между розовых кустов.
— Какие огромные! — восхищается девушка и наклоняется понюхать розы, обнажая ошеломляющие бедра.
Мое естество возмущается и встает. Я глубоко втягиваю живот и наклоняюсь, чтобы не обнаружить предательское вздутие в штанах.
— Розы на Кавказе влажные, не пахнут, — говорю я, чтобы что-нибудь сказать и отвлечься от напряжения. Но напряженный орган так и не спадает, и мне приходится и дальше шагать в полусогнутой позе с втянутым животом, делая вид, что я взбираюсь на крутой склон. Впрочем, Лена этого не замечает.
К счастью, на входе нам никто не встретился, и мы благополучно по кружевной анфиладе коридора среди мраморных скульптур добираемся до моей комнаты, расположенной в одном из его самых полутемных, таинственных изгибов.
— Как здесь красиво! — останавливается Лена перед скульптурой дискобола, рельефно напружинившего мускулы перед броском.
— Самая красивая здесь ты, — отвечаю я и осторожно, чтобы Лена не почувствовала мой тычок, притягиваю ее к себе и целую. Она чуть вздрагивает, но не сопротивляется.
Мы заходим в комнату. Я вытаскиваю из шкафа сумку, всем своим видом показывая, что мы зашли сюда по делу, бросаю ее на стол и говорю как бы между прочим:
— Вряд ли представится потом случай одним выпить за знакомство. Давай сейчас! — И с этими словами наливаю в стаканы по пятьдесят граммов божественного «Арарата» из недопитой вчера бутылки.
— У тебя аргументы лучше, чем у нашего профессора психологии, — улыбается Лена. — А ты откуда?
— Из Новосибирска, — называю я ближайший известный мне к Томску город, чем невольно предаю свой родной Челябинск.
— О, земляк!
— За дружбу! Брудершафт?
— А, за дружбу! — машет девушка рукой.
Мы перекрещиваем руки и пьем. Лена стоит и светится в улыбке. Я наклоняюсь и, совсем не по-дружески, впиваюсь ртом в ее пухлые детские губы. Она выдерживает пару секунд, а потом вдруг отшатывается.
— Тебе не нравится? — спрашиваю я.
Пауза.
— Стремно! Наоборот, нравится. Сама не знаю, что со мной, наверно, юг и коньяк!
— Разве не естественно влечение полов друг к другу? — обращаюсь я к ее университетскому интеллекту.
— Дима, раз такой разговор, ты должен знать, что я девушка. Я не готова на большее, чем поцелуи.
— Я не стремлюсь, Лена, к большему, если не хочешь.
— Очень хочу в это верить, мне хорошо с тобой, совсем не думала, что так быстро…
— Ну, насчет быстро… — перебиваю я ее. — Биополя двух полов либо сразу тянутся друг к другу, либо отталкиваются.