снятое скрытой камерой! Кликните здесь для перехода к страницам новейших предложений Царств: «Внутри воспитательной хижины» и «Это ваши похороны: Землекоп ДаШон роет могилы в реальной жизни».
Я услышал шаги — слишком быстрые для человеческих ног. То был упругий шаг охотников на людей. Я слышал лай и тяжелое дыхание. Собаки, пустынные собаки. Адские гончие пришли на свой пир. Я взглянул наверх из своей ямы и увидел холодные глаза, горящие зеленым огнем в шерсти.
Дам знать ублюдку, подумал я.
— Й-и, ннаааууй, — промычал я через свой шарообразный роторасширитель.
— Эй, — раздался голос, — не стоит так разговаривать с моей собакой.
В яму спрыгнул Уоррен. У него в руке был нож для бифштексов. Его волкодав спрыгнул вслед за ним, понюхал мои волосы.
— Паскаль, фу! — сказал Уоррен отогнал пса и перерезал мои веревки.
Я попытался встать, но свалился обратно.
— Вот, — сказал Уоррен и выдернул меня наружу.
Вдали виднелись огни ангара. Искупительный микроавтобус катил к нам с притушенными фарами.
— Я думал, твоя собака умерла, — сказал я.
— Я же художник, — сказал Уоррен.
— Зачем ты это делаешь?
— Не знаю. Наверное, просто устал от всякого дерьма.
— Какого дерьма?
— Не знаю.
— Ты же глашатай своего поколения.
— Угу.
— Ты не особо красноречив.
— Стив, я тебе жизнь спасаю.
— Спасибо.
— Слушай, — сказал Уоррен, — когда-нибудь мое имя всплывет в разговоре, что, как мне кажется, в последнее время происходит дьявольски часто. И какие-то твои друзья станут насмехаться над моей работой и вниманием, которое ей уделяется. Фуфло, скажут они. Маркетинг. Дефицит истинного таланта. Но ты вступишься за меня. Вы ни хера не понимаете, о чем говорите, скажешь ты. Этот парень спас мою гребаную жизнь.
Я хотел было ему сказать, что к тому времени уже наверное сдохну и, может, ему следует поговорить с Пауком или Изгибом.
Но к нам уже подрулил микроавтобус, и в дверях показался Трубайт. Он высморкался в рукав мантии.
— Невъебательски охуительно, — выдал он, — охуительски восхитительно. Миссия спасения. Теперь понятно, почему я хлебаю все это дерьмо с твоими уродскими адвокатами, Уоррен. Ты, мать твою, просто гений. Ты, без сомнения, самый значительный художник своего поколения. Ну, куда тебя?
Трубайт достал ствол. Уоррен выхватил нож. Вращающееся лезвие сверкнуло в свете мощных фар. Рукоять ударила Трубайта в глаз. Он взмахнул руками, схватившись за лицо, заверещал, пошатнулся, выронил оружие. Я бросился за стволом и медленно поднялся, держа Трубайта на мушке.
— У тебя духу не хватит меня пристрелить.
Он корчился на песке. Глазная жидкость стекала у него по щеке.